Прощайте, мотыльки: классическая эволюционная история уходит в небытие
Классическая история из учебников про самых известных в Англии мотыльков (березовая пяденица – Biston betularia) звучит так. Существуют две формы пяденицы: светлая и темная (с пигментом). Вызванное Индустриальной революцией загрязнение повлияло так, что деревья стали темнее (в основном из-за смерти лишайника светлого оттенка и за счет накопления сажи).
Мертві березові п’ядуни на стовбурі дерева під час проведення експерименту (див. посилання 4)Светлые формы мотыльков, которые раньше хорошо маскировались на таком же светлом фоне окружающей среды, теперь стали сильно заметными, из-за чего птицы чаще их ели. Со временем доля темных мотыльков резко возросла. Позже, когда загрязнение было очищено, светлая форма мотыльков снова стала преобладать.
Изменение численности насекомых был тщательно задокументирован: мотыльков отлавливали с помощью специальных ловушек. Эксперименты по повторному отлову подтвердили, что в загрязненных лесах выживало больше особей темной формы, а со временем – наоборот. Кроме того, было замечено (и даже заснято на пленку), что птицы предпочитают есть более заметных насекомых со стволов деревьев.
История породила безграничный эволюционный энтузиазм. Х. Б. Кеттлвелл, который проводил большинство классических экспериментов, сказал, что если бы Дарвин увидел это, «он стал бы свидетелем завершения и подтверждения работы своей жизни».1
На самом деле, даже в своем нынешнем виде вся эта история демонстрирует не более чем смещение частоты генов с одной стороны в другую естественным отбором в пределах одного созданного рода. Она не предлагает ничего, что, даже учитывая миллионы лет, может добавить хотя бы подобие сложной информации, необходимой для эволюции от амебы к человеку.
Даже Л. Харрисон Мэтьюс – биолог настолько уважаемый, что его попросили написать предисловие к «Происхождение видов» Дарвина издания 1971 года – сказал в нем, что пример с березовой пяденицей показал естественный отбор, но не «эволюцию в действии».
Однако, оказывается, что даже такая классическая история все равно полна дыр. Мотыльки этого вида даже не отдыхают на стволах деревьев в течение дня.
Кэттлвелл и другие привлекали мотыльков в лесные ловушки либо светом, либо выпуская женские феромоны – в каждом случае насекомые прилетали только ночью. Так где же они проводят день? Британский учёный Сирил Кларк, который подробно исследовал пяденицу, писал:
«Но проблема в том, что мы не знаем, где мотыльки отдыхают днем... За 25 лет мы нашли только две пяденицы на стволах деревьев или на стенах, прилегающих к нашим ловушкам (одну на соответствующем фоне, а другую – нет), и ни одной в другом месте».2
Мотыльки, которых использовали для экспериментов с птицами (снятые на пленку), были лабораторного происхождения. Их помещал на стволы сам Кеттлвелл. Но эти насекомые были настолько вялые, что однажды ученому даже пришлось разогревать их на капоте своего автомобиля.3
А как насчет фотографий мотыльков на стволах деревьев? В одной из работ рассказывается, как на дерево приклеивали пяденицу.4 Биолог Массачусетского университета Теодор Сарджент помогал приклеивать насекомых на деревья для документального фильма NOVA. Он говорит, что в учебниках и фильмах было «много поддельных фотографий».5, 6
Другие исследования показали очень плохую связь между покрытыми лишайником деревьями и соответствующими популяциями мотыльков. Когда одна группа ученых приклеила мертвых пядениц на стволы деревьев в не загрязненном лесу, птицы, как и ожидалось, брали больше темных (менее замаскированных). Но ловушки, расставленные исследователями, захватили в четыре раза больше темных мотыльков, чем светлых — это полная противоположность рассказам из учебников!7
Эволюционный биолог Чикагского университета Джерри Койн согласен с тем, что историю с мотыльком, который был «выигрышной картой в нашем рукаве», нужно выбросить.
Он говорит, что осознание ситуации вызвало у него те же чувства, как тогда, когда он узнал, что Санта Клауса не существует.5
К сожалению, сотни миллионов студентов снова были индоктринированы «доказательством» эволюции, которое пронизано ошибками, мошенничеством и полуправдой.8
-
[^1]: H. Kettlewell (1959), ‘Darwin’s missing evidence’ in Evolution and the fossil record, readings from Scientific American, W.H. Freeman and Co., San Francisco, p. 23, 1978.
[^2]: C.A. Clarke, G.S. Mani and G. Wynne, Evolution in reverse: clean air and the peppered moth, Biological Journal of the Linnean Society 26:189–199, 1985; quote on p. 197.
[^3]: Calgary Herald, p. D3, 21 March 1999.
[^4]: D.R. Lees & E.R. Creed, Industrial melanism in Biston betularia: the role of selective predation, Journal of Animal Ecology 44:67–83, 1975.
[^5]: J.A. Coyne, Nature 396(6706):35–36, 1998.
[^6]: The Washington Times, p. D8, 17 January 1999.
[^7]: D.R. Lees & E.R. Creed, ref. 4.
[^8]: Неограниченные эволюционными «просто так» историями, исследователи теперь могут искать реальные причины этих сдвигов в популяции. Может ли темная форма на самом деле иметь какую-то функцию, например, поглощать больше тепла? Может ли она отражать условия на гусеничной стадии? В другом ночном виде мотыльков Сарджент обнаружил, что растения, съеденные личинками, могут вызывать или подавлять выражение такого «меланизма» во взрослой особи. (см. Sargent T.R. et al. in M.K. Hecht et al, Evolutionary Biology 30:299–322, Plenum Press, New York, 1998).
