К.С. Льюис Источник: genvessel, flickr.comМожно смело утверждать, что Клайв Стейплз Льюис (1898–1963) был известнейшим христианским апологетом второй половины двадцатого века. Даже в двадцать первом веке популярность Льюиса не убавляется.

Радиопередачи Клайва Льюиса, которые выходили в эфир в 1942-1944 годах, в бурные военные годы, были опубликованы в виде книги под названием «Просто христианство» (Mere Christianity), которая оказалась чрезвычайно влиятельной. 

Другие его книги также оказались на полках многих христиан, в частности, «Проблема страдания», «Письма крутеня», «Чудеса», «Четыре любви», «Отмена человека», «Письма к Малькольму», а также семь книг «Хроник Нарнии» и его научно-фантастическая трилогия («За пределы Молчаливой планеты», «Переландра», «Эта ужасная сила»). 

Даже «Путешествие Пилигрима», о котором Льюис впоследствии несколько пожалел, Дж. И. Пакер назвал «самой свежей и самой живой из всех его книг», и той, которую Пакер перечитывал чаще, чем любую другую. ¹ 

По логике, красоте изложения, знанию английского языка, честности, приземленному остроумию и воображению мало кто из писателей может сравниться с Льюисом - или даже приблизиться к нему.

К.С. Льюис как богослов

С богословской точки зрения Клайв Льюис описывал себя как англиканца, который «не был ни особенно „высоким“, ни особенно „низким“, ни особенно чем-то другим». ² Его взгляды часто считаются подозрительными, особенно в отношении доктрин откровения и искупления. 

Безусловно, Льюис сохранил некоторые либеральные элементы в своем мышлении. Например, он допускал возможность того, что люди других религий могут принадлежать ко Христу, не зная об этом. ³ Что касается вопроса откровения, то в интервью 1944 года Льюис заявил, что «Ветхий Завет содержит сказочные элементы». Он считал, что рассказы об Ионе и Ное были «сказочными», тогда как история двора царя Давида, вероятно, столь же достоверна, как и история двора короля Людовика XIV. «А дальше в Новом Завете все происходит на самом деле». ⁴ Такой взгляд справедливо требует критики со стороны евангельских верующих.

Льюис довольно высоко ценил Писание, но его взгляды иногда оставались несколько расплывчатыми и местами нечеткими. Незадолго до своей смерти он заметил, что как христиане «мы все еще верим (как и я), что все Священное Писание в определенном смысле - хотя не все его части в том же смысле - является Словом Божьим». ⁵

Относительно искупления Льюис был столь же неопределенным и разочарованным. Он заявлял, что важно то, что оно работает, а не то, как оно работает:

«Основа христианской веры заключается в том, что смерть Христа каким-то образом примирила нас с Богом и дала нам возможность начать все с чистого листа. Теории о том, как это произошло, - это уже другое дело. Существует немало разных теорий относительно того, как это работает, но все христиане согласны с тем, что это действительно работает». ⁶ 

На закате жизни взгляды Клайва Льюиса, похоже, сместились в традиционно библейском направлении. Одно из его последних эссе, «Семена папоротника и слоны», является довольно сокрушительной критикой принятия модернистского богословия в Англиканской Церкви. Последнее предложение Льюиса является особенно резким: 

«Миссионер для священников собственной церкви - это постыдная роль; хотя у меня есть ужасное чувство, что если такая миссионерская работа не будет начата в ближайшее время, будущая история Англиканской Церкви, вероятно, будет короткой». ⁷

В общем, Льюис никогда не считал себя богословом; его сильные стороны заключались в превосходном владении прозой и в ясности его мысли.

К.С. Льюис как атеист

Лишь в 1929 году Льюис стал, по его словам, «возможно, самым подавленным и неохотным обращенным во всей Англии».⁸ Сначала это было обращение к теизму, но через два года по дороге в зоопарк К.С. Льюис принял Иисуса Христа как Сына Божьего.

До своего обращения Льюис был ярым атеистом, не просто равнодушным к христианству, но и враждебно настроенным к нему - не то что сегодняшний Ричард Докинз. Сам Льюис называл этот период жизни «днями, когда я все еще ненавидел христианство».⁹ Он использовал традиционный аргумент, согласно которому текущее состояние мира свидетельствует о том, что им не управляет добрый Бог. 

В октябре 1916 года он писал своему лучшему другу Артуру Гривзу: 

«Я не верю ни в одну религию. Ни для одной из них нет абсолютно никаких доказательств, а с философской точки зрения христианство даже не самое лучшее. Все религии, то есть все мифологии, если называть вещи своими именами, являются лишь выдумкой самого человека, Христос так же вымышлен, как и Локи».¹⁰

Клайв Льюис имел более философское, чем научное мировоззрение, и поэтому он редко упоминал эволюционную гипотезу в своем отвержении христианства. Одно из немногих упоминаний относится к 1925 году, когда Льюис записал, что дочь миссис Мур, Морин, спросила его о теории эволюции. Ответ Льюиса был простым: 

«Я объяснил, что библейские и научные взгляды являются альтернативами. Она спросила меня, в какой верю я. Я ответил, что в научный. Она сказала: «Я предполагаю, что если человек верит в него, то он не верит в Бога». Я ответил, что можно верить в Бога, не веря во все, что сказано о нем в Ветхом Завете. На этом разговор закончился».¹¹

Раннее отношение К.С. Льюиса к эволюции как христианина

Когда Льюис стал христианином, он не чувствовал настоятельной необходимости отказываться от веры в эволюцию. Тем временем Бернард Акворт (отставной капитан Королевского флота), Дуглас Дьюар и сэр Амброз Флеминг основали Движение протеста против эволюции. Акворт пытался привлечь Льюиса на сторону креационистов, противостоящих эволюционным идеям. Льюис, однако, неохотно присоединился к ним. 9 декабря 1944 года он написал Акворту: 

«Я не смог четко выразить свою позицию. Я не нападаю и не защищаю эволюцию. Я считаю, что в христианство все еще можно верить, даже если эволюция правдива. В этом мы с вами расходимся. Думая так, как я думаю, я не могу не воспринимать ваш совет (чтобы я отныне включал аргументы против эволюции во всю свою христианскую апологетику) как соблазн бороться с тем, что на самом деле является фальшивым вопросом: и к тому же на местности, очень непригодной для единственного оружия, которое у меня есть».¹²

В это время Льюис не был убежден, что война христиан против эволюции - это разумно, и в любом случае он не обладал достаточными знаниями в области биологии, чтобы внести какой-то вклад в дело креационизма. В книге «Проблема боли», написанной в 1940 году, Льюис продемонстрировал свою готовность принять практически любую точку зрения относительно эволюции при условии сохранения библейского учения о грехопадении.¹³

К.С. Льюис все больше ставит под сомнение эволюцию

Однако к 1951 году этот тон изменился, и Льюис написал тому же капитану Акворту: 

«Теперь я склоняюсь к мысли, что вы, возможно, правы, считая [эволюцию] центральной и радикальной ложью во всей паутине лжи, которая сейчас управляет нашей жизнью, - это не столько ваши аргументы против нее, сколько фанатичное и искаженное отношение ее защитников».¹⁴

Льюис редко вмешивался в сферу науки как таковой, но его поразили аргументы Акворта, и он написал: 

«Тезис о том, что вся экономика природы требует одновременного существования по крайней мере очень большого количества видов, является очень въедливым».¹⁴

При этом Льюис отказался писать предисловие к антиэволюционной работе на том основании, что он, как известно, не был ученым. Он утверждал, что «когда человек становится популярным апологетом, он должен быть осторожным. Каждый ищет то, что может его дискредитировать».¹⁴

Льюис несколько радовался тому, что в 1953 году было доказано, что Пилтдаунский человек был мистификацией, но предупреждал, что христиане также были виновны в подделке папских декреталий и фальшивых чудесах. У него не было времени на рапсодии Тейяра де Шардена в «Феномене человека», которые он считал «обезумевшей эволюцией».¹⁴

Примерно в этот период на званом обеде, где среди гостей была Хелен Гарднер, заговорили о том, с кем бы они хотели встретиться на небесах. Один гость предложил Шекспира, другой - апостола Павла, но Льюис сказал, что хотел бы встретиться с Адамом. Он объяснил свою позицию:

Адам изначально был человеком как по знаниям, так и по статусу. Он единственный из всех людей «был в Эдеме, в саду Божьем, ходил вверх и вниз среди огненных камней». Он был наделен, по словам Афанасия, «видением Бога настолько далеко идущим, что мог созерцать вечность Божественной Сущности и грядущее действие Его Слова». Он был «небесным существом», по словам святого Амвросия, который дышал эфиром и привык разговаривать с Богом «с глазу на глаз».

Хелен Гарднер, прихожанка церкви, которая глубоко интересовалась английскими поэтами-метафизиками семнадцатого века, осмелилась предположить, что Адам, если бы он существовал, был бы обезьяноподобным неандартальцем, с которым вряд ли было бы интересно общаться. Очевидно, Льюис ответил грубым голосом: 

«Я вижу, что среди нас есть дарвинист».¹⁵

В письме к Дороти Сейерс от 4 марта 1954 года Клайв Льюис написал сатирическое стихотворение под названием «Гимн эволюции». Христиане, не обладающие чувством юмора, иногда спрашивают, не было ли это стихотворение серьезным и не относится ли оно ко времени, когда он был атеистом. Льюис, однако, имел хорошо развитое чувство сатиры, и эта попытка является особенно чувствительной. Его первая строфа звучит так:

Веди нас, Эволюция, веди нас

Вверх по бесконечной лестнице будущего:

Руби нас, меняй нас, подталкивай нас, пропалывай нас.

Потому что застой - это отчаяние:

Наощупь, догадываясь, все же прогрессируем,

Веди нас неизвестно куда.

Это существенно подвергает сомнению утверждение эволюции именно с точки зрения философии, а не науки.

Еще в «Просто христианстве» К.С. Льюис высмеивал идею творческой эволюции, которую исповедовали Джордж Бернард Шоу и Анри Бергсон: 

«Жизненная сила - это что-то вроде прирученного Бога. Вы можете включить ее, когда захотите, но она вам не будет мешать. Все прелести религии и никаких затрат». ¹⁶  

Интересы Льюиса были больше философскими, чем научными, хотя это не означает, что он исповедовал идеализм. Взгляды Льюиса на эволюцию дают интересное представление о его пытливом интеллекте. В конце концов, они не дотягивают до полноценных христианских взглядов, но мы можем быть благодарны за то, что он понял, что эволюционная гипотеза является плохой философией, и все больше приходил к мысли, что ее научное обоснование, насколько он его понимал, является столь же несовершенным, как и она сама. Интересно, что он мог бы сказать, если бы его туманное принятие эволюции пошатнулось раньше. В его сетованиях в 1951 году кроется множество намеков: «Хотел бы я быть моложе». ¹⁴ 

К.С. Льюис о материалистических мыслях

«Если Солнечная система возникла в результате случайного столкновения, то появление органической жизни на этой планете также было случайностью, и вся эволюция человека также была случайностью. Если это так, то все наши теперешние мысли являются случайностью - случайным побочным продуктом движения атомов. И это касается как мыслей материалистов и астрономов, так и любого другого. 

Но если их мысли - то есть материализм и астрономия - являются лишь случайными побочными продуктами, то почему мы должны считать их истинными? Я не вижу никаких оснований полагать, что одна случайность может дать мне правильное объяснение всех других случайностей. Это все равно, что ожидать, что случайная форма брызг, которые образовались, когда вы опрокинули кувшин с молоком, даст вам точное представление о том, как был сделан кувшин и почему его опрокинули.». ¹⁷