Это зависит от того, что вы подразумеваете под «новым» и «информацией»...

Подобно тому, как виды не являются статичными, так же не являются статичными и геномы. Они меняются со временем: иногда случайно, иногда по заранее спланированным путям, а иногда по указаниям уже существующих алгоритмов. Независимо от источника, мы склонны называть эти изменения «мутациями». Многие эволюционисты используют существование мутаций в качестве доказательства длительной эволюции, но примеры, которые они приводят, далеко не соответствуют требованиям их теории. Многие креационисты утверждают, что мутации не способны порождать новую информацию.

Путаница в определениях существует повсеместно, включая споры о том, что представляет собой мутация, и определение «биологической информации». Эволюция требует существования процесса образования новой информации с нуля. Однако в геноме, работающем как минимум в четырех измерениях и наполненном метаинформацией, потенциальные изменения строго запрещены. Могут ли мутации создавать новую информацию? Да, в зависимости от того, что вы понимаете под словами «новая» и «информация». Могут ли они объяснить эволюцию всего живого на Земле? Нет!

Фраза «Мутации не могут создавать новую информацию» стала почти мантрой для некоторых креационистов, но я с ней не согласен. У эволюционистов есть несколько ответов на эту идею, но большинство из них демонстрируют ошибочную аргументацию.Мутации известны по вреду, который они причиняют, например, мутация «feather duster budgie» (слева), которая приводит к деформации перьев у волнистого попугая (перья растут ненормально долго и непрерывно). Однако некоторые генетические изменения, похоже, запрограммированы на то, чтобы происходить, создавая разнообразие и помогая организмам приспосабливаться. Является ли это «новой информацией»? Большинство ответов эволюционистов демонстрируют непонимание сложности генома. Ниже я объясню, почему я считаю, что геном был создан для работы как минимум в четырех измерениях и почему это создает трудности для эволюционной веры в появление новой информации.

Еще одна проблема, особенно заметная среди эволюционистов (но и креационисты, включая меня, не остаются в стороне), – это непонимание местоположения биологической информации. Большинство людей склонны думать, что ДНК («геном») – это место хранения информации. Хотя в ней, безусловно, хранится огромное ее количество, такой взгляд, ориентированный на геном, игнорирует информацию, изначально заложенную в первые созданные организмы. Архитектура клетки, включая клеточную стенку, ядро, субклеточные компартменты и огромное количество молекулярных машин, не возникла из ДНК, а была создана отдельно и параллельно с ДНК. Ни одна из них не может существовать без другой.

Таким образом, большая, но неизмеримая часть биологической информации находится в живых организмах за пределами ДНК. Принятие организмоцентричной точки зрения кардинально меняет ход дискуссии.¹ Однако, поскольку организмоцентричная точка зрения в конечном итоге подразумевает творческий гений Бога, который мы не в состоянии постичь, мы сразу же наталкиваемся на «стену неисчислимости». По этой причине в оставшейся части статьи я сосредоточусь на одном подмножестве биологической информации – генетической информации.

Третий вопрос связан с тем, что Дарвин на самом деле писал о двух разных идеях, которые я называю специальной и общей теориями эволюции (описаны ниже). Реакция креационистов против эволюции в целом привела к некоторому непониманию того, каких изменений мы можем ожидать в живых организмах с течением времени. В этой дискуссии я хотел бы представить три основные идеи:

1) Подобно тому, как Бог не ограничивался созданием статичных видов, Бог не ограничивался созданием статичных геномов;

2) Бог мог поместить в геномы созданных Им видов разумно разработанные генетические алгоритмы, которые вызывают изменения в генетической информации или даже создают информацию de novo; и

3) Бог мог внедрить в геном информацию в сжатой форме, которая позже будет распакована и воспринята как «новая» информация.

Что такое мутация?

Мутация – это изменение последовательности ДНК. Мутации могут быть плохими или (теоретически) хорошими, но все они связаны с изменением последовательности букв (пар оснований) в геноме. Одна мутация может быть простой, как замена одной буквы (например, C на T) или вставка или удаление нескольких букв. Такие простые мутации составляют большинство. Мутации могут быть и сложными, например удаление или дублирование целого гена или даже масштабная инверсия участка хромосомы длиной в миллионы пар оснований.

Я не верю, что все нынешние генетические различия между людьми обусловлены мутациями. Мы должны проводить различие между мутацией и «сконструированной вариацией». Между людьми существует огромное количество различий, состоящих из одной буквы, и они в основном общие для всех групп людей.² Это указывает на то, что большая часть разнообразия, встречающегося среди людей, была спроектирована: Адам и Ева несли в себе значительное разнообразие; это разнообразие было хорошо представлено на ковчеге и в вавилонской популяции сразу после Потопа, а группы людей после Вавилона были достаточно велики, чтобы перенести большую часть вавилонского разнообразия.

Большинство делеций (~90%), однако, не являются общими для различных субпопуляций человека.³ Это указывает на то, что значительное количество делеций произошло в геноме человека, но уже после Вавилона. Делеции, очевидно, не являются запланированными вариациями и представляют собой пример быстрого геномного распада. То же самое можно сказать и о инсерциях ДНК, но они встречаются примерно на 1/3 чаще, чем делеции того же размера. Повсеместное распространение крупных уникальных делеций в различных субпопуляциях человека по всему миру свидетельствует о быстром размывании или повреждении генетической информации в результате мутаций.

Что такое ген?

Технически «ген» – это участок ДНК, кодирующий белок, но современная генетика показала, что разные части разных генов используются в разных комбинациях для производства белков,^{4 5} поэтому определение на данный момент немного размытое.⁶ Большинство людей, включая ученых, используют слово «ген» для обозначения двух разных вещей: либо 1) участка ДНК, кодирующего белок, либо 2) признака. Это важное различие, которое следует иметь в виду.

Что такое информация?

Этот вопрос, «Что такое информация», является настоящей сердцевиной спора, однако термин «информация» трудно определить. В большинстве случаев эволюционисты используют статистическую меру, называемую информацией Шеннона. Это понятие придумал гениальный инженер-электронщик К. Э. Шеннон в середине XX века, который пытался ответить на вопросы о том, сколько данных можно вместить в радиоволну или передать по проводам. Несмотря на общепринятое употребление, идеи Шеннона об информации имеют мало общего с биологической информацией.

Вот пример: Красивая ваза из граненого стекла может быть описана довольно просто. Все, что нужно, – это описание материала и расположение каждого края и/или вершины в трехмерном пространстве. В то же время вазу стоимостью в миллион долларов можно легко разбить в бесполезную кучу песка. Если бы кто-то захотел в точности воссоздать эту кучу песка, потребовалось бы огромное количество информации Шеннона, чтобы описать форму каждой песчинки, а также ориентацию и расположение песчинок внутри кучи. Что содержит больше «информации» – куча песка или оригинальная ваза, в которую было помещено огромное количество целенаправленного дизайна? Это зависит от того, какое определение информации вы используете!

Рис.1 Биологическая система определяется как содержащая информацию, если наблюдаются все следующие пять иерархических уровней информации: статистика (здесь для простоты опускается), синтаксис, семантика, прагматика и апобетика (Gitt, ссылка 9).В других определениях «информации» куча песка может быть легко описана с помощью всего нескольких статистических показателей (например, средний размер песчинок, масса песка, угол откоса). В этом смысле любое количество независимых куч песка может быть, для всех практических целей, идентичным. В этом суть использования информации Земанским (Mark Waldo Zemansky – американский физик – прим. перев.),⁷ но это также имеет мало общего с биологической информацией, поскольку биологию нелегко обобщить, и любые подобные попытки приведут к бессмысленным результатам (например, статистическая мера средней скорости химической реакции, опосредованной определенным ферментом, ничего не говорит о происхождении информации, необходимой для производства этого фермента).

Дать определение «биологической информации» не так-то просто, и это усложняет обсуждение возможностей мутации создавать информацию. Однако пионеры в этой области, включая Гитта⁸ и других, обсудили этот вопрос очень подробно, поэтому нет необходимости воспроизводить все аргументы здесь. Следуя Гитту, я определяю информацию как «...закодированное, символически представленное сообщение, передающее ожидаемые действия и предполагаемую цель» и утверждаю, что «информация всегда присутствует, когда в системе наблюдаются все следующие пять иерархических уровней: статистика, синтаксис, семантика, прагматика и апобетика» (рис. 1).⁹ Хотя определение Гитта, возможно, не подходит для всех типов биологической информации, я считаю, что его можно использовать при обсуждении основной темы данной статьи: потенциальных изменений в генетической информации.

Могут ли мутации создавать информацию?

Теперь мы можем обратиться к главному вопросу: «Могут ли мутации создавать новую генетическую информацию?»

1) Бог не ограничивался созданием статичных геномов, точно так же, как Он не ограничивался созданием неизменных видов.¹⁰ В 1800-х годах Дарвин выступил против популярной идеи о том, что Бог создал все виды в их нынешнем виде. Библия, конечно, не учит «неизменности видов»; эта идея пришла из учений более древних ученых и философов, в первую очередь из трудов Аристотеля.¹¹ Сегодня большинство креационистов не испытывают проблем с неизменностью видов. Эволюционисты постоянно пытаются привести аргумент «соломенного человека», что мы верим в неизменность видов, и даже сравнивают нас с людьми, которые верили в плоскую Землю, но и то, и другое – исторические мифы.¹²

Большинство людей на протяжении истории верили, что Земля круглая, а до Дарвина были такие креационисты, как Линней¹³ и Блайт,¹⁴ которые считали, что виды могут изменяться (хотя и не превышая определенного предела). CMI, в частности, опубликовала статьи и один DVD¹⁵ на тему того, как виды изменяются со временем, и имеет целый раздел на эту тему на нашей странице вопросов и ответов.¹⁶ Здесь возникает важный вопрос: если виды могут изменяться, то как насчет их геномов?

Виды не только не неизменны, но только в этом журнале было опубликовано более нескольких статей на тему нестатичных геномов, включая недавние статьи Алекса Уильямса,¹⁷ (Alex Williams) Пера Терборга,¹⁸ (Per Terborg) Жанны Лайтнер,¹⁹ (Jean Lightner) Эвана Лу Шана²⁰ (Evan Loo Shan) и других. Похоже, что Бог заложил в жизнь способность изменять ДНК. Это происходит за счет гомологичного кроссинговера, прыгающих генов (ретротранспозонов,²¹ ALU и т. д.) и других способов (включая случайные ошибки в репликации ДНК, которые обычно называют «мутациями»). Терборг придумал выражение «генетические элементы, вызывающие вариации» (VIGEs)²² для описания разумно спроектированных генетических модулей, которые Бог мог поместить в геномы живых существ, чтобы вызвать изменения в последовательности ДНК (рис. 2).

2) Креационисты убедительно доказывают, что геномы не статичны и что последовательность ДНК может меняться со временем, но они также утверждают, что некоторые из этих изменений контролируются генетическими алгоритмами, встроенными в сами геномы.Рис. 2 Схематическое изображение центральной роли, которую «разумно спроектированные» VIGE могут играть в генерировании вариаций, адаптаций и видообразования в геномах живых существ, вызывая изменения ДНК. Нижняя часть: VIGE могут напрямую модулировать результаты работы (морфо)генетических алгоритмов благодаря эффектам положения. Верхняя часть: VIGE, расположенные на разных хромосомах, могут быть результатом событий видообразования, поскольку их гомологичные последовательности способствуют хромосомным транслокациям и другим крупным перестройкам кариотипа. (Terborg, ссылка 22). Другими словами, не все изменения случайны, и большая часть генетической «информации» алгоритмична. Если изменения в ДНК происходят по разумно разработанному алгоритму, даже алгоритму, предназначенному для внесения случайных, но ограниченных изменений, как мы это назовем? Изначально мутация означала просто «изменение», но сегодня она несет в себе много дополнительного семантического багажа.

Можем ли мы сказать, что механизм, созданный Богом для создания разнообразия в течение долгого времени внутри вида, может быть причиной «мутации», с ее коннотацией бездумной случайности? На самом деле существует множество доказательств того, что некоторые мутации повторяются^{23 24} (то есть не являются полностью случайными). Это предполагает наличие некоего геномного фактора, призванного контролировать размещение мутаций, по крайней мере в некоторых случаях. Если этот фактор вызывает намеренное изменение в ДНК, называть ли это «мутацией» или «интеллектуально спроектированным изменением последовательности ДНК»? Конечно, случайные мутации все равно происходят, и в основном они обусловлены частотой ошибок в механизме репликации и репарации ДНК.

3) В геноме может храниться значительное количество информации в сжатом, скрытом виде. Когда эта информация будет декомпрессирована, расшифрована, раскрыта или разгадана (называйте это как хотите), это не может быть использовано в качестве доказательства эволюции, поскольку информация уже была сохранена в геноме.

Возьмем информацию, которую Бог вложил в Адама и Еву. Эволюционист рассматривает любое различие в ДНК как результат мутации, но Бог мог вложить значительное количество задуманных вариаций непосредственно в Адама и Еву. В геноме человека есть миллионы мест, которые варьируются от человека к человеку, большинство этих вариаций являются общими для всех популяций,²⁵ и большинство этих вариативных позиций имеют два общих варианта (A или G, T или C и т. д.).²⁶ Большинство из них должны быть местами, где Бог использовал вполне приемлемые альтернативные прочтения при создании человека. Это не мутации!

Альтернативы, заложенные Богом в Адама и Еву, со временем скремблируются,²⁷ и в ходе этого процесса могут появиться новые черты (даже многие хорошие, которых раньше не существовало). Как? Один из способов – процесс, называемый «гомологичной рекомбинацией». У людей есть два набора хромосом. Допустим, определенная часть одной из хромосом № 1 Адама читается как «GGGGGGGGGGGG» и кодирует что-то зеленого цвета. Другая копия хромосомы 1 читается как «ААААААААААА» и кодирует синий цвет, но синий цвет рецессивен. Тот, у кого есть одна или две копии хромосомы «все-G», будет иметь что-то зеленого цвета. У кого-то с двумя копиями хромосомы «все-А» будет что-то голубого цвета. В ранней популяции примерно три четверти людей будут иметь зеленый вариант и примерно одна четверть – синий.

Как же этот процесс приводит к появлению новых признаков? Гомологичные хромосомы рекомбинируют из одного поколения в другое в результате процесса, называемого «кроссинговером». Если в середине этой последовательности произойдет скрещивание, то мы получим последовательность с текстом «GGGGGAAAAA», которая приведет к появлению чего-то пурпурного или чего-то еще. Это совершенно новая вещь, новый признак, не встречавшийся ранее. Это результат изменения последовательности ДНК, и мы не сможем отличить это скрещивание от «мутации», пока не установим последовательность данного участка ДНК.

Таким образом, новые признаки (иногда их неправильно или в просторечии называют «генами») могут возникать в результате гомологичной рекомбинации.²⁸ Но это не мутация. Рекомбинация является частью разумно спроектированного генома и обычно раскрывает только ту информацию, которая была ранее заложена в геном мастером-проектировщиком (она также может раскрывать новые комбинации мутаций и спроектированное разнообразие). Кроме того, рекомбинация не случайна,^{29 30} поэтому существует ограничение на количество новых признаков, которые могут появиться таким образом.

Неудачные примеры, используемые эволюционистами

 

1. Адаптивный иммунитет

Мне трудно назвать что-то вроде адаптивного иммунитета, который включает в себя изменения в порядке определенного набора генов для создания новых антител, «мутацией». Адаптивный иммунитет часто приводится эволюционистами в качестве примера «новых» генов (признаков), возникающих в результате мутации. В данном случае мы имеем пример механизма, который берет модули ДНК и сложным образом изменяет эти модули, чтобы создать антитела к антигенам, которым организм никогда не подвергался. Это квинтэссенция разумного замысла. Изменения ДНК в адаптивном иммунитете происходят только контролируемым образом среди ограниченного числа генов в ограниченном подмножестве клеток, которые являются лишь частью иммунной системы, и эти изменения не передаются по наследству. Таким образом, аргумент в пользу эволюции не выдерживает критики.³¹

2. Дупликация генов

Дупликация генов часто упоминается как механизм эволюционного прогресса и средство генерирования «новой» информации. В этом случае ген дублируется (несколькими возможными способами), выключается с помощью мутации, мутирует со временем, снова включается с помощью другой мутации, и, voilà!, появляется новая функция.

Люди, использующие это в качестве аргумента, никогда не говорят нам ни о необходимой скорости дублирования, ни о том, сколько дублированных, но выключенных генов мы ожидаем увидеть в данном геноме, ни о необходимой скорости включения и выключения, ни о вероятности появления новой функции в выключенном гене,³² ни о том, как эта новая функция будет интегрирована в уже сложный геном организма, ни о скорости, с которой выключенная «мусорная» ДНК будет потеряна случайно (генетический дрейф) или в результате естественного отбора.³³ Эти цифры не подходят для эволюционной теории, и математические исследования, которые пытались изучить этот вопрос, наталкивались на стену невероятности, даже при попытке смоделировать простые изменения.³⁴ Это сродни математическим трудностям, которые Майкл Бихи обсуждает в своей книге «Грани эволюции». (The Edge of Evolution)³⁵ На самом деле, удаление генов³⁶ и мутации, приводящие к потере функции полезных генов, встречаются на удивление часто.³⁷ Почему кто-то должен ожидать, что деактивированный ген будет существовать миллион лет или больше, пока не появится новая маловероятная функция?

Но ситуация с дупликацией генов еще сложнее. Действие гена часто зависит от количества копий гена. Если у организма появляются лишние копии определенного гена, он может оказаться не в состоянии контролировать экспрессию этого гена, и в его физиологии возникнет дисбаланс, снижающий его пригодность (например, трисомия вызывает такие аномалии, как синдром Дауна, из-за подобных эффектов генной дозы). Поскольку число копий – это тип информации, а вариации числа копий, как известно, встречаются (даже среди людей³⁸), это пример мутации, которая изменяет информацию. Заметьте, я не сказал «добавляет» информацию, а «изменяет». Дублирование слов обычно не одобряется и определяется как ненужное (спросите любого учителя [русского] языка). Точно так же дублирование генов обычно, хотя и не всегда, плохо. В тех случаях, когда оно может происходить без ущерба для организма, следует задаться вопросом, действительно ли это добавление информации. А еще лучше – тот ли это тип дополнения, которого требует эволюция? Нет, не тот.

Несколько креационистов писали на эту тему, в том числе Лайтнер,³⁹ Лю и Моран⁴⁰ (Lightner, Liu, and Moran). Даже если будет обнаружен пример новой функции, возникшей в результате дупликации генов, новая функция обязательно должна быть связана с функцией старой, например, новый, но похожий конечный продукт катализа фермента. Нет никаких причин ожидать иного. Новые функции, возникающие в результате дупликации, не невозможны, но они исчезающе маловероятны, и они становятся все более маловероятными с каждой степенью изменений, необходимых для развития каждой новой функции.

3. Деградация информации

В эволюционной литературе можно найти множество примеров, когда генетическая деградация использовалась в попытке показать увеличение информации с течением времени. В качестве примера можно привести серповидно-клеточную анемию (при которой устойчивость к малярийному паразиту обеспечивается за счет образования деформированных молекул гемоглобина),⁴¹ аэробное сбраживание цитрата бактериями (при котором теряется контроль над нормальным анаэробным сбраживанием цитрата)⁴² и сбраживание нейлона бактериями (при котором теряется субстратная специфичность одного фермента, содержащегося на внехромосомной плазмиде).⁴³ Поскольку все они связаны с распадом предыдущей информации, ни один из этих примеров не является удовлетворительным доказательством увеличения биологической сложности со временем.

4. Устойчивость бактерий к антибиотикам

Этот вопрос рассматривался так много раз, что я даже не решаюсь его упоминать. Однако по какой-то причине эволюционисты продолжают поднимать эту тему, почти ad nauseam [дословно лат. – «до тошноты», «до отвращения» – прим. перев.]. Заинтересованный читатель может легко найти множество статей на эту тему с подробными опровержениями креационистов.⁴⁴

5. Общие мутации усиления функции

Эволюция требует наличия мутаций с усилением функции (GOF) [или мутация приобретения функции – это генетическое повреждение, в результате которого нормальный продукт гена экспрессируется неправильно (на аномально высоком уровне и/или в неправильное время или в неправильном месте) или приобретает новую аномальную функцию за счет изменения самого продукта гена – прим. перев.], но эволюционисты с трудом придумывают удачные примеры.⁴⁵ В качестве примеров использовались адаптивный иммунитет, гомологичная рекомбинация, устойчивость бактерий к антибиотикам и серповидно-клеточная анемия у человека, но, как подробно описано выше, каждый из этих примеров не отвечает требованиям истинной GOF. Общее отсутствие примеров, даже теоретических, того, что абсолютно необходимо эволюции, является сильным свидетельством против обоснованности эволюционной теории.

Настоящая проблема

Развитие новых функций – единственное, что важно для эволюции. Речь идет не о небольших функциональных изменениях, а о радикальных. Одному организму пришлось научиться превращать сахара в энергию. Другой организм должен был научиться получать солнечный свет и превращать его в сахар. Другому пришлось научиться воспринимать свет и превращать его в интерпретируемое изображение в мозге. Это не простые вещи, а удивительные процессы, включающие в себя множество этапов, и функции, включающие в себя круговые и/или сверхсложные пути, будут отсеяны, прежде чем у них появится шанс развиться в работающую систему. Например, ДНК, не имеющая никакой функции, может быть удалена, а создание белков/ферментов, не имеющих применения до тех пор, пока не будет создан полноценный путь или наномашина, – это пустая трата драгоценных клеточных ресурсов. Возникают проблемы курицы и яйца. Что появилось первым – молекулярная машина под названием АТФ-синтаза или машины по производству белков и РНК, которые зависят от АТФ для производства АТФ-синтазы? Самые основные процессы, от которых зависит вся жизнь, не могут быть заимствованы из ранее существовавших систем. Для того чтобы эволюция работала, они должны быть созданы с нуля, тщательно сбалансированы и отрегулированы по отношению к другим процессам, и они должны работать, прежде чем их сохранят.

Сказать, что ген может быть скопирован и затем использован для создания новой функции, – это не то, чего требует эволюция, поскольку это не может объяснить радикально новую функциональность. Таким образом, дупликация генов не может ответить на самые фундаментальные вопросы об эволюционной истории. Точно так же ни один из распространенных способов мутации (случайные изменения букв, инверсии, делеции и т. д.) не способен сделать то, что требуется эволюции. В своей работе «О происхождении видов» Дарвин использовал приманку и подмену. На самом деле он создал две отдельные теории: то, что я, следуя Керкуту, называю специальной и общей теориями эволюции.⁴⁶ Дарвин подробно рассказал о том, как изменяются виды. Это была специальная теория эволюции, и ему предшествовали многие другие, в том числе креационисты, с той же идеей.

Ему потребовалось много времени, чтобы добраться до сути, но в конце концов он сказал,

«...Я не вижу предела тому количеству изменений... которые могут быть произведены в течение длительного времени силой природного отбора».⁴⁷

Это была его Общая теория эволюции, и именно здесь он потерпел неудачу, поскольку не представил никакого реального механизма для изменений и не знал о глубинных механизмах, которые позже будут раскрыты. Если использовать современную аналогию, это можно сравнить с утверждением, что небольшие случайные изменения в сложной компьютерной программе могут создавать радикально новые программные модули, не разрушая систему.⁴⁸ Таким образом, аргумент «могут ли мутации создавать новую информацию» на самом деле является мостом между специальной и общей теориями эволюции. Да, мутации могут происходить внутри живых видов (разновидностей), но нет, эти мутации не могут быть использованы для объяснения того, как эти виды (разновидности) появились на свет. Мы говорим о двух совершенно разных процессах.

Проблема метаинформации

Нам нужно отказаться от наивной идеи, что мы понимаем геном, потому что знаем последовательность линейной строки ДНК. На самом деле мы знаем лишь первое измерение из как минимум четырех, в которых функционирует геном (1: одномерная линейная строка букв; 2: двумерные взаимодействия одной части строки с другой, напрямую или через РНК и белки; 3: трехмерная пространственная структура ДНК в ядре; и 4: изменения первого, второго и третьего измерений с течением времени). Четырехмерный геном человека не поддается натуралистическим объяснениям. В этом геноме заключено огромное количество информации, которую мы еще не разгадали, включая множество одновременно перекрывающихся кодов.⁴⁹ Обсуждая вопрос о том, могут ли мутации создавать новую информацию, эволюционисты обычно приводят слишком упрощенное представление о мутациях, а затем заявляют, что решили проблему, махнув рукой на реальный вопрос: антагонизм между сверхсложностью и случайными мутациями.

Если четырехмерный геном достаточно сложен для восприятия, то в геноме есть еще и огромное количество «метаинформации». Это информация об информации! Это информация, которая говорит клетке, как поддерживать информацию, как исправить ее, если она сломалась, как скопировать ее, как интерпретировать то, что там есть, как использовать ее, когда использовать ее и как передать ее следующему поколению. Все это закодировано в линейной строке букв, и без этого жизнь не могла бы существовать. На самом деле жизнь создавалась по принципу «сверху вниз», причем метаинформация, по-видимому, была первой. Согласно блестящей работе Алекса Уильямса,⁵⁰ для существования жизни организмам необходима иерархия:

1. идеально чистая биохимия, ориентированная на одну молекулу,

2. особым образом структурированные молекулы,

3. функционально интегрированные молекулярные машины,

4. всесторонне регулируемые, информационно управляемые метаболические функции и

5. обратная причинно-следственная метаинформация.

Ни один из этих уровней не может быть получен в результате естественных процессов, ни один не может быть предсказан на основе нижележащего уровня, и каждый зависит от вышележащего уровня. Метаинформация – это высший уровень биологической сложности, который невозможно объяснить с помощью натуралистических механизмов, однако жизнь не может существовать без нее.⁵¹ Если отбросить все остальные аргументы за и против возникновения биологической информации, то откуда взялась метаинформация, от которой зависит все живое?

Выводы

Может ли мутация создавать новую информацию? Да, в зависимости от того, что вы понимаете под «информацией». Кроме того, «новая» не обязательно означает «лучшая» или даже «хорошая». Когда эволюционисты приводят примеры «новой» информации, они почти всегда ссылаются на свидетельства появления новых признаков, но эти признаки возникают в результате повреждения существующей информации. Мутации могут создавать новые разновидности старых генов, как это видно на примере белошерстных лабораторных мышей, бесхвостых кошек и голубоглазых людей. Но повреждающие мутации нельзя использовать для обоснования эволюции от молекул к людям. Поломки не приводят к повышению функциональности (и предполагают наличие уже существующей функции, которую можно сломать). Кроме того, не все новые признаки возникают в результате мутаций! Некоторые возникают в результате разворачивания уже существующей информации, некоторые – в результате декомпрессии упакованной информации, некоторые – в результате включения или выключения определенных генов.

Во всех примерах, которые я видел для аргументации против сотворения мира, эволюция не помогает. Не существует известных примеров типов мутаций, усиливающих информацию (или мутация приобретения функции), необходимых для крупномасштабных эволюционных процессов. На самом деле, похоже, что все примеры мутаций с усилением функции, если рассматривать их в свете долгосрочных потребностей восходящего эволюционного прогресса, являются исключениями из того, что необходимо, потому что в каждом примере, который я видел, что-то ломается.

Мы, креационисты, имеем здесь преимущество. Если мы правильно отнесемся к этому, то сможем одержать большую победу в нашей долгой войне за истину. Геном – это не то, что ожидала эволюция. Имеющиеся у нас примеры мутаций не относятся к тем типам, которые необходимы для развития эволюции. Эволюция должна объяснить, как появился четырехмерный геном с множеством перекрывающихся кодов и полным набором метаинформации. Может ли мутация создать новую информацию? Возможно, но только в самом ограниченном смысле. Может ли она создать такую информацию, которая необходима для создания генома? Абсолютно нет!

Благодарности

Я должен поблагодарить Дона Баттена, Джонатана Сарфати и трех анонимных рецензентов за критические замечания по этой рукописи. Это была в значительной степени командная работа, так как идеи были выработаны в ходе многолетнего общения с моими коллегами-креационистами, многие из которых не были упомянуты из-за недостатка места, а не из-за отсутствия заслуг. Боюсь, что я не смог отдать должное тем, кто был до меня.