Это – окаменелость девонского трилобита из семейства Phacopidae. Обратите внимание на замечательную сохранность выступающих сложных глаз.

В недавней работе Schoenemann (2021)¹ представлен «всеобъемлющий обзор того, что известно о глазах трилобитов и их функционировании после более чем 120 лет интенсивных исследований на эту тему». Автор упомянул, что трилобиты «появились в самом начале Кембрийского взрыва» и «стали важным компонентом Великого ордовикского события диверсификации», двух событий, которые были названы «большими взрывами» жизни.

Шонеманн обнаружил, что «трилобит не имеет здесь физического предшественника» и «с самого начала своего появления в ископаемом состоянии они оснащены сложными составными глазами». Это подтверждает именно то, что постоянно подчеркивали такие сторонники Разумного замысла, как Стивен Мейер и я [Гюнтер Бекли]. Шонеманн также описывает, как «разнообразие морфологии глаз трилобитов "взрывается" с ордовика», что не очень похоже на постепенное развитие в дарвиновском смысле.

В то время как некоторые из различных типов глаз трилобитов, по крайней мере, теоретически могли быть «достигнуты путем модификаций общего принципа исходного голохроального глаза [тип фасеточного глаза]», высокоспециализированные шизохроальные глаза [другой тип фасеточнвого глаза] факопид «проявляются как не аппозиционные глаза [или фасеточные глаза]», что требует серьезной перестройки, которая, несомненно, включала множество скоординированных мутаций, что подразумевает проблему времени ожидания.

Таким образом, резкое возникновение таких биологических инноваций не поддается дарвиновскому объяснению, поскольку цифры не сходятся. Другое новое исследование Schoenemann et al. (2021)² даже усилило эту проблему. Они смогли показать, что глаза факопид действительно представляют собой уникальный тип гиперкомплексных глаз, где десятки-сотни маленьких глаз имеют свой хрусталик. Ничего даже отдаленно похожего не встречается ни среди миллионов других членистоногих, ни где-либо еще в животном мире.

Филогенетический сценарий

В статье авторы предложили филогенетический сценарий происхождения различных глаз у членистоногих, но их рисунок скорее подчеркивает анатомическую пропасть между различными конструкциями. Авторы не могут предложить никакого правдоподобного объяснения того, как могли быть достигнуты такие переходы, кроме постыдных поверхностных предположений о том, что могли существовать генетические программы, которые «просто произвели» эти структуры. Это общая картина в эволюционной биологии, когда так называемые объяснения следуют схеме «поскольку эволюция верна, возможно, существовал воображаемый процесс X, который заставил ее произойти».

Это вряд ли лучше, чем объяснять факт, что опиум вызывает сонливость за счет воображаемой силы дремоты, что уже было высмеяно французским драматургом Мольером (1673). В области эволюционной биологии преобладают упражнения в постановке вопроса и причудливые истории, в то время как строгих гипотез явно не хватает, поэтому я как бывший эволюционный биолог пришел к выводу, что эта дисциплина не может считаться настоящей наукой.

Еще один интересный факт

Но есть еще один интересный факт, о котором стоит упомянуть: несмотря на то, что существуют гигантские количества прекрасно сохранившихся окаменелостей трилобитов, которые предоставляют подробную информацию об их полной анатомии, включая мягкие ткани и сложное внутреннее строение их сложных глаз, Schoenemann et al. (2021)² признал, что «до сих пор филогенетическая позиция активно обсуждается» и едва ли можно прийти к консенсусу, кроме тривиального факта, что они являются настоящими членистоногими.

Дарвинисты должны ожидать, что при наличии достаточной анатомической информации любой организм может быть легко помещен на древо жизни, поскольку гомологическое сходство должно быть надежным ориентиром для реконструкции общих предков и филогенетических отношений. Огромные разногласия среди биологов по поводу противоречивых филогенетических данных и несовместимых реконструкций древа показывают, что дарвиновские ожидания обычно не выдерживают лакмусовой бумажки реальности. К счастью, эта теория не поддается эмпирической фальсификации, поскольку она просто принимается за истину по умолчанию, как единственный жизнеспособный вариант для материалистов. Подобная иммунизация против фальсификации в сочетании с демонизацией любых скептиков является еще одной отличительной чертой псевдонауки.