Рецензируемая статья, опубликованная в конце прошлого года в журнале Progress in Biophysics and Molecular Biology, имеет провокационное название: «Неодарвинизм должен мутировать, чтобы выжить» (Neo-Darwinism Must Mutate to Survive). Аннотация к статье начинается с тезисов, которые мало кто будет оспаривать:

«Дарвиновская эволюция – это описательная концепция девятнадцатого века, которая сама эволюционировала. Отбор на выживание сильнейших был захватывающей идеей. Микроэволюция была биологически и эмпирически подтверждена открытием мутаций».

Однако далее следует важное «но»:

«До современного синтеза прогресс был ограничен. В центре внимания данной перспективы – предоставление доказательств, подтверждающих, что отбор, основанный на выживании сильнейших, недостаточен для иных, чем микроэволюция, явлений».

И, по словам авторов Олена Р. Брауна и Дэвида А. Халлендера, на чем основано такое утверждение? Это расчеты, показывающие, что вероятность того, что микроэволюционные процессы приведут к макроэволюционным изменениям, крайне маловероятна:

«Представлены реалистичные расчеты вероятностей, основанные на вероятностях, связанных с микроэволюцией. Однако макроэволюция (необходимая для всех событий видообразования и усложнений, появившихся во время кембрийского взрыва) показана как вероятностно крайне неправдоподобная (порядка 10⁵⁰), если она основана на отборе путем выживания сильнейших. Мы пришли к выводу, что макроэволюция через выживание сильнейших не может быть спасена аргументами в пользу случайного генетического дрейфа и других предложенных механизмов».

Далее они заявляют: «Мы критически относимся, как уже объяснялось ранее, к позиции, что макроэволюция достаточно объясняется процессами, полезными для микроэволюции – в частности, что мутации и выживание сильнейших адекватны этой задаче», и утверждают, что «Микроэволюция не объясняет видообразование – только более мелкие изменения».

Знакомая критика

До публикации этой статьи я не был знаком с этими авторами (хотя Олен Р. Браун опубликовал статью в журнале Evolution News). Но очевидно, что они разделяют критическую точку зрения на неодарвинизм, которая очень похожа на точку зрения сообщества Разумного Замысла. Рассмотрим этот поразительный отрывок:

«Выживание сильнейших достаточно для отбора таких изменений (усилений), которые происходят в пределах одного генома в основном за счет единичных фиксированных мутаций (и, возможно, иногда за счет горизонтального переноса генов). Макроэволюция, однако, требует серьезных изменений, требующих множественных изменений, которые, по логике, чаще всего происходят в нескольких геномах. Поэтому концепция выживания сильнейших не соответствует сохранению индивидуальных изменений в нескольких геномах, где индивидуальные изменения не приводят к увеличению приспособленности. ...Таким образом, выживание сильнейшего нелогично, когда оно предлагается как адекватное для отбора возникновения всех сложных, крупных, новых типов тела и метаболических функций, потому что требуемые множественные изменения в нескольких геномах имеют промежуточные стадии без преимуществ; отбор не может разумно происходить, и логически преобладают недостатки или смерть».

Они говорят о том, что если какой-то признак требует множественных изменений, прежде чем обеспечить увеличение приспособленности, эти изменения не могут быть произведены только мутацией и отбором. Их последующие комментарии, если читать их внимательно, звучат почти как неявное одобрение Разумного замысла:

«Мы считаем, что для выживания сильнейших слишком велико бремя отбора эволюционных изменений, которые обеспечивают всю эволюционную новизну. Таким образом, эволюция не имеет достаточного механизма для многофакторного отбора, потому что необходим процесс, который смотрит вперед, является неслучайным, детерминированным или происходит в результате неизвестного биологического процесса. Позиция основных биологов в отношении этого аспекта эволюции заключается в том, что природа всегда нецеленаправленна и, следовательно, предлагаемый отбор (процесс, сила, тенденция) не может быть естественным (научным). Однако, с нашей точки зрения, это скорее предположение о необходимости, чем установленный принцип. Логика требует, чтобы она была открыта для исследования. Прежде всего, это требует открытости для идей, а наука должна быть открыта для новых идей».

Таким образом, они предполагают, что эволюция возможна только в том случае, если она «неслучайна, детерминирована или происходит в результате неизвестного биологического процесса» – то, что, по мнению некоторых, «не может быть естественным». Они продолжают:

«Дарвин писал в "Происхождении видов...": "Если бы можно было доказать существование какого-либо сложного органа, который не мог бы образоваться в результате многочисленных, последовательных, незначительных модификаций, моя теория полностью разрушилась бы. Но я не могу найти ни одного такого случая". Сегодня недостающих случаев Дарвина предостаточно, включая каждый сложный переход к новому типу тела, метаболическому циклу или метаболической цепи. Многоступенчатые процессы регулярно требуются на каждом эволюционном этапе».

Затем они производят расчет вероятности, который показывает, что вероятность возникновения необходимого пути потребует таких многоступенчатых процессов, что приводит к вероятности ниже границы правдоподобия, которую они ранее установили.

Происхождение цикла Кребса

Они используют пример происхождения цикла Кребса – метаболического пути, включающего 12 ферментов, который необходим для жизни. Они считают, что это полезный тест на эволюцию. Они предполагают, что геном «созрел» для производства каждого фермента, где минимальное количество мутаций необходимо для того, чтобы ген внезапно стал функциональным. Поэтому они выбирают невероятно щедрое значение 0,00001 в качестве вероятности того, что данный фермент может быть создан в результате одной мутации.

Вероятность создания всех 12 ферментов, необходимых для селектируемой функции, составляет 10⁵¹. Они отмечают, что это меньше 10⁵⁰ – вероятности, которая была названа «ничтожной» Эмилем Борелем, французским математиком, который заявил: «Этот процесс эволюции включает в себя определенные свойства живой материи, которые не позволяют нам утверждать, что этот процесс был осуществлен в соответствии с законами случайности».

Они также отвергают кооптацию и экзаптацию как возможные объяснения происхождения цикла Кребса:

«Идея о том, что полный, функционирующий цикл Кребса возник путем похищения каждого промежуточного этапа из других областей применения (Meléndez-Hevia, 1996), не имеет эмпирической поддержки. Открытия того, что гены могут включаться и выключаться, что коды читаются вперед и назад, дупликация генов и гомеобокс, полезны, но недостаточны для спасения эволюционной теории без изменений».

В конце концов, создание такой сложной функции, как цикл Кребса, просто слишком маловероятно, потому что «отбор, основанный на выживании сильнейших, для всего, что выходит за рамки единичных мутационных изменений в геноме, недостаточен с научной и биологической точек зрения». Они заключают, что «есть что-то помимо мутаций и выживания сильнейших, что необходимо для объяснения эволюции».