Многие сторонники эволюционного взгляда снова и снова цитируют примеры естественного отбора, как доказательства эволюции – т.е. доказательства таких процессов, которые, если дать им достаточно времени, могли бы превратить микробов в человека. Часто термины «естественный отбор» и «эволюция» используются как взаимозаменяемые, так, словно они являются синонимами.¹

Изредка, эволюционист может так же высказаться против этой ошибки. Одним примечательным примером был Джон Эндлер, который в своей книге 1986 года, под названием Natural Selection in the Wild (Естественный отбор в природе),² предупреждал, что «естественный отбор не должно приравнивать к эволюции», а также утверждал:

«Естественный отбор достаточно часто наблюдаем в популяциях самых разных организмов, живущих в естественной среде… Однако, естественный отбор не объясняет происхождение новых вариаций, а только процесс изменения их количества».

Эндлер убедился в этом сам, во время своего предыдущего изучения гуппи в горных потоках Тринидада, Тобаго и Венесуэлы.³ Он наблюдал за популяциями гуппи, среди которых были самцы гуппи как серого цвета, так и с яркой окраской. Их количество изменялось то в большую, то в меньшую сторону, в зависимости от давления отбора. 

Когда хищников немного или они отсутствуют, то самцы с яркой окраской преобладают, в связи с тем, что самки предпочитают их для спаривания, потому, постепенно у этих самцов стало больше шансов передать свои гены следующему поколению. Но, в случае, когда хищников становится много, то у менее заметных гуппи меньше шансов быть съеденными, чем у ярко окрашенных. Поэтому самкам приходится довольствоваться выжившими самцами. Таким образом, серая окраска становится преобладающей в популяции.

Изменения в популяции гуппи, в самом деле, является ярчайшим примером естественного отбора. Однако ирония состоит в том, что предостережение Эндлера в его книге 1986 года не остановило других от неверного преподнесения примера гуппи, как демонстрации эволюции. Например, Ричард Докинз преподнёс это как «захватывающий пример эволюции, происходящий на наших глазах».⁴ 

Однако он определенно не является таковым, в связи с тем, что нет свидетельств появления новой генетической информации. Во всём похвальном исследовании Эндлера нет ни малейших доказательств того, что рыба могла превратиться в рыбака, рыботорговцев и исследователей рыб (однако, это именно то, во что мы должны были бы поверить, исходя из эволюционной теории).⁵

Как уже многократно указывалось в журнале Creation, естественный отбор можно было часто наблюдать в различных популяциях насекомых, животных, рыб и растений, но все эти примеры не являются эволюцией.⁶ Либо посредством дифференциального размножения, либо дифференциального выживания, естественный отбор приводит к выборке или потере генетической информации, а не её появления.

Последнее утверждение было очевидным для другой известной приспешницы эволюции, а именно Лин Маргулис (Lynn Margulis), которая выступала против притворства, будто естественный отбор — это эволюция.⁷ Перед своей смертью в 2011 году, она сказала в интервью:

«Естественный отбор устраняет и возможно сохраняет, но он не создает».⁸

Это пример утверждения, как есть на самом деле: естественный отбор сам по себе не создает новой генетической информации. Он может уничтожать уже существующие гены, но никогда не сможет создать.

Свидетельства эволюции избегают эволюционистов (и всех остальных!)

«Меня учили снова и снова, что накопление случайных мутаций привело к эволюционным изменениям… Я верила в это, до тех пор, пока не посмотрела на доказательства» Dr Lynn Margulis(1938–2011)

В соответствии со стандартной на сегодняшний день эволюционной теорией, эволюционисты обращаются к мутациям как к процессу, ответственному за создание новой генетической информации, которая требуется для эволюции. Но где доказательства этому? Оценка этого, сделанная Маргулис является очень резкой и мрачной. 

Обратите внимание, что она не была креационистом, будучи полностью преданной дарвинистским эволюционным идеям, которые она успешно определила, говоря:

«Дарвинизм утверждает, что со временем произошли изменения, ведь у всего живого есть общий предок».⁸ 

Однако, её биологический опыт и наблюдения природы привели её к презрению нео-дарвинистской веры в мутации, как двигателя⁹ эволюции.

«Нео-дарвинисты утверждают, что эволюционные изменения происходят тогда, когда мутации изменяют организм. Меня учили снова и снова, что накопление случайных мутаций привело к эволюционным изменениям… Я верила в это, до тех пор, пока не посмотрела на доказательства».⁸

На самом деле, когда на протяжении многих лет, у других эволюционистов спрашивали о доказательствах существования мутаций, увеличивающих количество информации в геноме, то они не могли дать связный ответ.¹⁰ Это связано с тем, что мутации, в подавляющем большинстве случаев, являются процессом ухудшения.

Что удивительного в том, что Маргулис начала искать какой-то другой механизм, способный предоставить способ эволюционных изменений, привязываясь к своей собственной теории эндосимбиоза?⁸ Здесь также нет никаких свидетельств эволюции.¹¹ Но Маргулис была, без сомнения, права. Она указывала на отсутствие доказательств того, что мутации и естественный отбор способны создать эволюционные изменения, требующиеся для того, чтобы всё живое могло произойти от одного общего предка.

Примеров естественного отбора и мутаций много, — но не эволюции

Так же как и гуппи Эндлера, если кто-либо посмотрит на свидетельства в окружающем мире, то известные примеры естественного отбора и мутаций указывают на постоянную потерю или, по меньшей мере, сохранение генетической информации, а не приобретение, которое требуется для эволюции от микроба к человеку:

эволюции нужно изобрести зрение, а не устранить его!

• Танцующие ящерицы: Огненные муравьи захватывают территории США, быстро прогоняя заборных игуан, которые не способны выполнять судорожные движения, чтобы сбросить кусающих их муравьев. Выжили только ящерицы, способные судорожно сбрасывать муравьев – характеристика, которая уже существовала в популяции ящериц. Перед лицом подобного естественного отбора, популяция ящериц теперь лучше адаптирована для того, чтобы остаться в местах, где живут огненные муравьи.¹² Примечание: никакой новой генетической информации не появилось, и следовательно, эволюция не произошла.
• Кауайские молчаливые сверчки: смертельно опасная муха-паразит на острова Кауай, находит стрекочущих самцов сверчков, по звуку, который они производят, – но мутировашая Х-хромосома, приводящая к их молчанию, помогает им избегать обнаружения мухой-убийцей. Каким-то образом, самцам-мутантам, удалось найти партнеров, и передать свои мутировавшие гены следующему поколению. Обратите внимание, что генетическая информация (нужная для стрекотания) была удалена. Это классический пример естественного отбора и разрушения генома. Кауайские сверчки теперь молчат, но, по крайней мере, они выжили.¹³
• Не такие уж и темные оленьи хомячки: В песчаных холмах Небраски живут хомячки с мутацией, которая приводит к бледной окраске и помогает им лучше, чем обычным хомячкам, укрываться от хищных птиц. Но это изменения в сторону ухудшения, а не в сторону улучшения — нет никакого оправдания тем, кто старается утверждать, что это последняя «икона эволюции».¹⁴
• Ласточки с короткими крыльями: Горные ласточки живут в гнездах из комков грязи, которые они строят в дорожных мостах и трубах. Однако, когда они вылетают из гнезда, то оказываются в опасности быть убитыми проезжающими машинами – в особенности те, у которых длинные крылья, им труднее вертикально взлететь чем тем, у которых короткие крылья. Таким образом, гены длинных крыльев были постепенно устранены, и в популяции большинство птиц остались с короткими крыльями.¹⁵
• Бескрылые жуки: В связи с отсутствием на ветреном острове обычных хищников, питающихся жуками и живущими на материке, мутировавшие, не способные летать, потомки получили преимущество посредством естественного отбора, над своими собратьями, которые были постоянно уносимы ветром в море. Однако, в этом случае, не было эволюции с появлением новых функций – гены, ответственные за полет были потеряны.¹⁶
• Меньшая рыбка для жарки: В случаях некоторых промышленных популяциях рыб (например, канадская треска) становится всё труднее поймать рыбу, даже самого минимального легального размера. Гены, отвечающие за большой размер, были полностью устранены.^{17, 18}
• Слоны с короткими бивнями: В связи с селективными убийствами слонов с самыми длинными бивнями, действия браконьеров, охотящихся на слоновую кость, привели к тому, что в популяции остались только слоны с короткими бивнями или вообще без них. Гены, ответственные за большие бивни, были устранены.¹⁹ Это наблюдаемое генетическое изменение направлено в неверном направлении для того, чтобы первобытный ил когда-либо превратился в животных.
• Слепые пещерные рыбы: Естественный отбор дал преимущество мутировавшим рыбам, живущим в темноте подводных пещер, у которых не было глаз, по сравнению с видящими. В данной окружающей среде, деликатная ткань подвержена повреждениям в связи со столкновениями в темноте с острыми камнями, и эти повреждения становятся местом проникновения смертельно опасных бактерий. Отсутствие глаз ясно указывает на потерю, а не приобретение,²⁰ однако, ведущие эволюционисты по какой-то причудливой причине утверждали, что это является доказательством в их пользу.²¹ Но эволюции нужно изобрести зрение, а не устранить его!
• Не такая уж и высокая соссюрея: высоко ценящаяся в традиционной китайской медицине, тибетская соссюрея уменьшилась в своем росте вдвое за последнее столетие, потому что каждый год, во время цветения, люди обыскивают горные склоны в поиске высоких растений, считающихся более сильнодействующими. Оставались растения только маленького размера для того, чтобы произвести свои семена. Таким образом, ген, отвечающий за появление высоких соссюрей, был постепенно устранен с Гималаев.²² Будучи одним из самых известных семи примеров «эволюции в действии», как утверждают некоторые,²³ это наблюдаемое генетическое изменение направлено в неверном направлении для того, чтобы первобытный ил когда-либо превратился в животных.

Глядя откровенно на эти и другие свидетельства с окружающего мира, очевидно, что естественный отбор способен устранить, но никогда не сможет ничего создать. И мы так же видим, что мутации ничем не могут помочь этому эволюционному рассказу. 

Вместо этого, факты лучше всего сходятся с библейским историческим описанием падшего мира, который изначально был сотворен «весьма хорошим» (Бытие 1:31) и который сейчас «в рабстве тления» (Римлянам 8:19–22). Свидетельства у всех на виду – и для мудрых, чтобы их уразуметь.

Мутации не могут залезть на гору

Мутации в подавляющем большинстве случаев разрушают генетическую информацию, это процесс вниз. В то же время, для того, чтобы эволюция от микроба к человеку оказалась правдой, эволюционисты должны были бы указать на тысячи примеров мутаций, которые добавляли бы новую информацию, т.е. на процесс вверх, однако они не способны этого сделать.

Обратите внимание на то, что иногда самые твердолобые антикреационисты уклоняются от определения слова «информация». В связи с тем, что информация, по сути, является аргументом от вероятности, то мы можем ожидать примеры обычного увеличения информации (смотрите диск CMI под названием Understanding the Law of Decay, а также creation.com/edge-evolution). 

Однако эволюции требуется просто энциклопедическое увеличение количества информации. Некоторые эволюционисты указывали на бактерий, раскладывающих нейлон, как на кандидатов в этом случае, однако, к сожалению, для приспешников эволюционной теории, оказалось, что в этом случае не было появления новой информации. Скорее, новая «способность» происходит из двух «типов» существующих энзимов, хорошо настроенных на разложение определенных химических соединений. 

Мутировавший энзим, в меньшей степени приспособлен к выполнению своей обычной задачи, однако способен раскладывать другие химические соединения, включая нейлон с той же связью. Потому, такие мутации являются свидетельством изменений, направленных вниз, а не вверх. Следовательно, они никак не помогают эволюционистам в их восхождении на «эволюционную гору», представляющую собой эволюционный путь от микроба до человека, и не имеет значения, сколько миллионов или миллиардов лет пройдет.