Чарльз Дарвин (1809-1882) стал мифической фигурой гигантских размеров. Его теория вызывает удивительно много дискуссий в обществе. Я часто слышу, как эксперты говорят об «эволюции», и под этим они всегда подразумевают дарвинизм. В большинстве случаев это настолько глубокая наука, насколько для них это важно.

Этот факт заставляет cчитать чтение книги Роберта Ф. Шедингера «Блеф Дарвина: Тайна книги, которую Дарвин так и не закончил» (Discovery Institute Press 2024) необычным опытом. Скрупулезно анализируя обширную переписку Дарвина и его соратников, Шедингер, профессор религии в Лютер-колледже, незаметно разрушает дарвинский миф. Он показывает, что в реальной истории Дарвин так и не смог доказать своим коллегам, что естественный отбор, действующий на случайные мутации, объясняет историю жизни.

Вопреки тому, что вы, возможно, слышали...

Коллеги Дарвина не были обеспокоены влиянием его теорий на религию. Напротив, они часто жаловались, что, «хотя он и приводил аргументы, он предоставил мало доказательств и, по сути, ничего не доказал». (стp. 159)

Под влиянием знаменитого письма (Письмо Фредерику Бейтсу из Терната, 2 марта 1858 года – прим. перев.) Альфреда Рассела Уоллеса, в котором излагалась очень похожая теория, Дарвин – чтобы избежать опережения – опубликовал «О происхождении видов» (1859) в виде реферата, пообещав написать гораздо более длинную книгу, в которой будут приведены доказательства его тезисов. Но он так и не опубликовал эту книгу, хотя, по словам Шедингера, к тому времени она была написана на три четверти. Вместо этого он опубликовал работы об орхидеях и половом отборе.

Возникают два вопроса

Почему Дарвин не опубликовал доказательства своей судьбоносной теории? И почему, несмотря на это, его тезисы были названы одной из величайших идей в науке?

Дарвин часто ссылался на болезнь как на причину отказа от публикации. Но Шедингер делает другой вывод, основываясь на чтении рукописи:

«Дарвин, как я хочу предположить, знал, что у него нет тех доказательств, которые необходимы для подтверждения теории естественного отбора, и его риторика о болезни служила готовым оправданием бесконечных задержек с представлением обещанных доказательств общественности. Это также было готовым оправданием его отсутствия на научных собраниях, где он мог столкнуться с критиками и вынужден был защищать свои идеи». (стp. 43)

Когда в 1975 году большая книга была опубликована, она быстро исчезла из поля зрения общественности. Почему?

По словам Шедингера, одна из причин заключается в том, что она так и не предоставила обещанных доказательств. Дарвин продолжал полагаться на искусственный отбор, проводимый людьми, как аналогию с незапланированным естественным отбором. Вместо обещанного длинного каталога фактов он предлагает десять предполагаемых примеров естественного отбора вместе с воображаемыми сценариями. По словам Шедингера: «Читатели, надеявшиеся увидеть богатый набор эмпирических доказательств творческих способностей естественного отбора, были бы разочарованы». (стp. 172)

Как естественный отбор может обладать «предвидением»?

Более серьезной проблемой для аргументации Дарвина является то, что в большой книге естественный отбор продолжает наделяться способностью предвидения. Современники указывали на недостатки его логики в опубликованных тогда работах (p. 77) и упрекали его за персонификацию естественного отбора – и, конечно, они даже не видели большой рукописи.

Но к 1975 году подобные претензии давно остались в прошлом. Шедингер отмечает, что рецензии 1975 года на большую книгу «практически не касаются содержания рукописи...» (стp. 68) Почему?

В то время как современники Дарвина искали твердые, конкретные данные, показывающие, что естественный отбор может превратить коров в китов, наши современники просто полагают, что доказательство является непреодолимым. Шедингер замечает,

«Человек, чье имя сегодня является синонимом натуралистической эволюционной теории и естественного отбора, как представляется, знал, что не сможет найти и представить важнейшие подтверждающие доказательства своей теории при своей жизни. Представление о том, что он это сделал и что последующие десятилетия после его смерти были просто завершающей частью проекта, – это мифология. Реальность совершенно иная, и дело в том, что Дарвин, мастер блефа, так и не раскрыл свои карты». (стp. 199)

И ему это никогда не было нужно.

Вера восполнила недостаток доказательств

Стивен Джей Гулд (1941-2002) считал, что Дарвину не нужно было публиковать свою более длинную работу. (стр. 167) Конечно, нет; к тому времени доказательства уже давно не имели значения. Вера восполнила недостаток доказательств, заполнив пробелы повсюду. Таким образом, скорее предполагается, чем доказывается, что изменения в формах жизни были вызваны дарвинизмом. Другие возможные причины подвергаются, в лучшем случае, тщательной проверке, а в худшем – остракизму.

Что на самом деле произошло на дебатах Хаксли и Уилберфорса

Один из фактов, где дарвинский миф сделал из реальности пирог с фаршем, – это знаменитые дебаты Хаксли и Уилберфорса (1860), в которых «бульдог Дарвина» Томас Генри Хаксли (1825-1895) якобы унизил напыщенного епископа Сэмюэла Уилберфорса (1805-1873).

Уилберфорс, как нам говорят, выступал против теории Дарвина, не понимая ее по-настоящему. На самом деле, как установил Шедингер, Уилберфорс написал рецензию на «Происхождение» объемом почти 14 000 слов, «которая свидетельствует о том, насколько глубоко он понимал работу Дарвина» (стр. 152). В рецензии он ясно дал понять, что не возражал против теории Дарвина, если доказательства подтверждали ее. Но, как и многие его современники, он считал, что это не так.

По иронии судьбы, некоторые работы самого Дарвина свидетельствовали против него и в его время. Отложив большую книгу, он решил изучать орхидеи, думая, что они могут дать достаточно доказательств его теорий, чтобы утихомирить критиков. (стр. 152) Среди его современников эта стратегия не оправдала себя. Они восприняли представленные им доказательства как работу «разумного дизайнера»: «Рецензия за рецензией на книгу Дарвина об орхидеях звучала одна и та же тема. Дарвин представил доказательства не естественного отбора, а естественной теологии». (стp. 182)

Что делать с доказательствами?

Со своей стороны, после тщательного погружения в объемные письма и дневниковые записи времен Дарвина я должна примириться с тем, что исторический спор был полностью переписан и поглощен мифом. Миф направлен на продвижение истории создания атеистического натурализма. Многие цитируют утверждение зоолога Ричарда Докинза о том, что дарвинизм позволяет быть «интеллектуально полноценным атеистом». Или философа Дэниела Деннета (1942-2024), утверждавшего, что эта теория – «единственная лучшая идея, которая когда-либо была у кого-либо».

Это культурная политика, а не наука. И в наши дни мало кто знает, что для получения нужного результата потребовалось сильно исказить исходный материал.