Есть вещи, для которых целое – это просто сумма частей. Дюжина яблок – это просто сумма двенадцати яблок, не больше и не меньше. Столетие – это точный счет ста лет.

Кажется, что количество – это яркий пример целого, которое состоит только из суммы своих частей. Но возьмем, например, буквы в слове или слова в абзаце. Очевидно, что слово – это нечто большее, чем просто количество букв, из которых оно состоит.

У слова есть значение, которое оно несет. А когда в дело вступают грамматика и семантика, последовательность слов также передает смысл. Таким образом, конечно, существуют вещи, для которых целое больше, чем сумма его частей. Но почему? Откуда берется смысл слов и предложений?

Мы можем предположить, что для того, чтобы придать смысл определенной последовательности букв и извлечь его всякий раз, когда эта последовательность появляется позже, необходим мыслительный процесс, отличный от самих слов.

Чтобы лучше понять отличительные особенности того, что помогает сделать объект чем-то большим, чем сумма его частей, рассмотрим лампу накаливания. Основная цель, для которой были изобретены и разработаны лампочки, – это освещение. Однако лампочка абсолютно нефункциональна, если она не подключена к розетке, в которой разность потенциалов между двумя полюсами создает ток, проходящий через нить накала лампочки.

Лампочка может выполнять свое предназначение (освещение) только за счет особого вида энергии, которую мы называем электричеством. Целое (колба лампы) предназначено для выполнения определенной функции в присутствии внешнего по отношению к нему компонента, экзогенного существенного элемента – ЭСЭ (exogenous essential element – EEE), без которого лампа не может функционировать. Лампа не может ничего осветить, если через нее не течет электричество.

Давайте рассмотрим автомобиль в качестве другого примера. Первым автомобилем, который я купил, был Фольксваген «Жук», потому что он был самым дешевым на рынке. Я купил его до того, как научился водить. Мой отец больше не водил машину, и ни у кого из моих старших братьев и сестер еще не было водительских прав. Эта машина простояла в гараже дома моих родителей несколько месяцев, прежде чем я смог ею воспользоваться: совершенно новая, с завода, без механических проблем, но без движения.

Автомобили были изобретены для того, чтобы служить средством передвижения. Их хитроумно сконструированные детали должны работать в гармонии, чтобы функционировать должным образом, и во многих случаях они представляют собой примеры неуменьшаемо сложных систем.

Тем не менее, какими бы совершенными – и незаменимыми – ни были эти детали, для выполнения задачи транспортировки автомобилю необходим оператор. То, что запускает двигатель, чтобы начать этот процесс, не является частью автомобиля. И снова целое становится больше, чем просто сумма его частей в присутствии ЭСЭ.

Даже в продвинутых версиях «без водителя» автомобиль нуждается в информации, предоставляемой агентом, о том, когда, где и как ехать в то или иное место. Для того чтобы автомобили были полезны, требуется отдельный акт волеизъявления.

Когда мы переходим к вопросу о происхождении живых существ, поиск реальных ответов подразумевает нечто большее, чем просто объяснение того, как возникли сложные биомолекулярные системы. Для этого необходимо признать, что живое существо – это нечто большее, чем совокупность множества органических компонентов, из которых оно состоит. Даже одноклеточный организм – это нечто большее, чем сумма белков, углеводов, липидов, ДНК и РНК: это живое существо.

Верно, что жизнь «возникает» в среде, в которой мы имеем все эти хитроумно спроектированные сложные системы, но сама система не является жизнью. Жизнь возникает в присутствии ЭСЭ – как разность потенциалов или интеллектуальный оператор в наших несовершенных аналогиях с лампочкой и автомобилем, – без которого все молекулы жизни не были бы живыми.

Уже давно Пастер научно продемонстрировал, что только жизнь может породить жизнь – не существует такой вещи, как спонтанное зарождение жизни из неживой материи. Поэтому предполагать, что первый живой организм возник из неорганической материи без вмешательства предшествующей жизни, как того хотят последователи Чарльза Дарвина, значит идти против доказанного научного факта.

То, что жизнь – это нечто большее, чем биомолекулы живых организмов, показано в послании, которое Бог дал Иезекиилю среди долины, полной сухих костей:

«Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище» (Иезекииль 37:1-14; курсив добавлен).

Этот дух (или ЭСЭ, если хотите), Бог объясняет позже в стихе 14, является Святым Духом:

«и вложу в вас Дух Мой, и оживете…» (курсив добавлен).

Аналогично, нам сказано, что в начале «Господь Бог образовал человека из праха земного, и вдунул в ноздри его дыхание жизни; и стал человек существом живым» (Бытие, 2:7). Когда Бог сформировал Адама из праха земного, он был неживой материей; только когда Бог «…вдунул в лице его дыхание жизни…», Адам «…стал… душею живою».

Жизнь – это больше, чем части тела – кости, мышцы, сухожилия, органы, ткани, клетки, митохондрии, ДНК и РНК. Это динамическая реальность со смыслом для тех, кто умеет читать. Если мы признаем, что разум предоставил ЭСЭ для жизни с определенной целью, мы проживем нашу жизнь в полной мере.