Андерс Беринг Брейвик (Anders Behring Breivik) был молодым норвежцем, захваченным дарвинизмом и его современными последователями, такими как биолог Принстонского университета и эволюционист Ли Силвер. 

Насколько нам известно, Андерс собственноручно создал мощную самодельную бомбу в Осло, Норвегия, а затем убил 69 молодых людей на заседании Молодежной лиги (Youth League). Его целью было довести до сведения общества убеждение, что современная дарвиновская евгеника может создать утопический лучший мир и ликвидировать в нем много основных проблем. 

В его манифесте на 78 000 слов подробно освещаются мотивы и цели теракта против собственного народа. В этой статье мы попробуем обобщить их.

Рисунок 1. Центр Осло вскоре после взрыва автомобиля Бревика, который повредил правительственные здания и убил восемь человек.

В пятницу, 22 июля 2011 года, норвежец Андерс Беринг Брейвик [он назвал себя Эндрю Бервик в своем манифесте, о котором пойдет речь ниже] взорвал бомбу. В результате взрыва в Осло погибли 77 человек и еще больше пострадало. Это был самый страшный теракт в современной истории Норвегии и один из самых страшных в современной европейской истории.¹ 

Взрыв у правительственных зданий в Осло (рис. 1) привел к восьми смертям и массовой стрельбе в Рабочей молодежной лиге партии лейбористов (Workers 'Youth League of the Labor Party) на острове Утея (Utøya). Погибло 69 человек, преимущественно подростков, и получили ранения по меньшей мере 96 человек.

Брейвик родился 13 февраля 1979 года в семье медсестры Венчи Беринг (Wenche Behring) и экономиста Йенса Дэвида Брейвика (Jens David Breivik). Он посещал гимназию Сместад (Smestad Grammar School), гимназию Рис (Ris Junior High), гимназию Хартвига Ниссена (Hartvig Nissen High School) и коммерческую школу в Осло (Oslo Commerce School). 

Андерс был умным, чутким, физически сильным юношей, выступал против издевательств над другими. С подросткового возраста Брейвик много времени проводил за тренировками в атлетическом зале и начал употреблять анаболические стероиды для улучшения своего телосложения. Он очень заботился о своем внешнем виде и с двадцати лет перенес косметическую операцию, чтобы выглядеть более похожим на, как он считал, арийца. 

Брейвик работал представителем службы по обслуживанию клиентов, работая с людьми из всех стран, и, как сообщается, имел хорошие отношения со своими клиентами, за исключением тех, кто был ближневосточного или южноазиатского происхождения.²

Черный день Норвегии

Чтобы объяснить свой поступок, он подготовил документ на 1518 страниц и с 77 724 слов под названием «Европейская декларация независимости 2083 года» (European Declaration of Independence) (рис. 2). Одна из причин массового убийства, которую он назвал, заключалась в том, что:

«Брак – это не "угнетение женщин", это причина почему мы здесь. И это также не религия. Согласно атеистическому дарвинизму, целью жизни является размножение».³

Вскоре после происшествия, СМИ, в том числе Австралийская и Канадская телерадиовещательные корпорации, заявили, что влияние христианского фундаментализма и различных правых групп объясняют идеологию и действия Брейвика.⁴ Один из типичных заголовков заявлял:

«Норвежский убийца является консервативным христианским фундаменталистом».⁵

Хотя, как это и есть в случае многих людей, он имел как определенные правые, так и определенные левые взгляды, его документ очень четко свидетельствует – его взгляды не имели ничего общего с христианским фундаментализмом.

СМИ почти полностью проигнорировали страшное влияние социального дарвинизма, включая долгосрочную цель возродить дарвиновскую евгенику, вдохновленную работами биолога-эволюциониста Принстонского университета доктора Ли Силвера. Они также проигнорировали его агностицизм, который проявился в словах «если Бог» в размышлениях о своей судьбе после смерти.⁶

В своем документе Брейвик подробно рассказал, что он был безоговорочным лидером в изучении современной биологии и научного эволюционного мировоззрения. Брейвик видел «совершенную Европу» под эгидой социального дарвинизма. Эту концепцию он отождествлял с «логикой» и «рационалистической мыслью», считая, что принципы «национального дарвинизма» должны быть в основе нашего общества.⁷ Он был против того, чтобы наука поддерживалась частными организациями, наоборот – она требует щедрой и постоянной поддержки правительства.

Он утверждал, что 20% всех государственных расходов должны быть направлены на научные исследования,⁸ и что финансирование науки есть более важным делом чем помощь бедным:

«Расходы на социальное обеспечение не должны преобладать 20% фиксированной суммы, предназначенной для науки/техники, развития исследований и внедрения их в жизнь».⁹

Брейвик также отмечал, что наука стоит над религией:

«Что касается Церкви и науки, то важно, чтобы наука имела несомненный приоритет над библейскими учениями».¹⁰

Брейвик считал «Происхождение видов» Дарвина одной из «важнейших» »книг, которые он читал.¹¹ Он сожалел, что:

«Социал-дарвинизм был нормой до 1950-х годов. Тогда нам было разрешено говорить, что мы чувствуем. Однако сейчас мы должны маскировать свои предпочтения, чтобы избежать последствий, когда нас определяют как генетических преференциалистов [преференциализм – биологическое происхождение определяет наши потребности]».¹²

В широких дискуссиях о социальной политике социал-дарвинизм всегда был на поверхности. Социал-дарвинизм Брейвика был даже более фундаментальным в решение глобальной экологии и проблемы перенаселения. Он утверждал, что «придется проводить радикальную политику», чтобы уменьшить человеческую популяцию более чем наполовину или к 3,8 млрд человек.¹³ 

Кроме того, если «страны второго и третьего мира» не смогут остановить рост своего населения, «природа исправит их суицидальные тенденции», потому что они будут «не в состоянии прокормить своих людей, как подчеркивал Дарвин, процесс, в который, по мнению Брейвика, западные страны не должны вмешиваться, даже если это приведет к массовому голоду:

«Если голод угрожает странам, которые не соблюдают наших указаний [контроля населения], мы не должны их поддерживать, отправляя [любую] помощь».¹³

Действительно, «продовольственная помощь странам третьего мира должна немедленно пресекаться, поскольку это основная причина перенаселения».¹⁴

Рисунок 2. Обложка манифеста Брейвика, написанная с использованием сотен ссылок на дарвинистов и других, для обоснования его выводов о создании нового правительства в Норвегии на основе евгеники.

Репрогенетика и евгеника

Самым ярким примером радикального социал-дарвинизма Брейвика является его одобрение «репрогенетики», формы «позитивной» евгеники, которая позволяет людям контролировать свою эволюцию, производя «лучших» людей с помощью искусственного отбора [репрогенетика предусматривает отбор человеческих эмбрионов с определенными свойствами из начальных «естественных» вариантов – прим. пер.]. 

Брейвик даже утверждал, что «бесконечное коллективное стремление к научной эволюции и совершенствования должны стать эталоном и сутью нашего существования [курсив наш]».¹⁵

Пропаганда Брейвика «коммерциализации и поощрения государством/средствами массовой информации репрогенетики, что способствует скандинавскому генотипу», была подобна программе Лебенсборн, которую нацисты использовали, пытаясь вырастить высших ариев.¹⁶ 

В частности, он высказался за использование «крупномасштабных средств суррогатного материнства как вторичного способа воспроизведения для стран, где требуется компенсация неустойчивых показателей рождаемости. Тогда доноры яиц и спермы будут иметь исключительно северные генотипы».¹⁷ 

Он пояснил, что нацисты имели правильные социал-дарвинистские цели, но, к сожалению, они:

«... разрушили репутацию "евгеники", совместив ее с научным расизмом и массовым уничтожением. Но достижение биологического совершенства все еще является логическим... Нам просто нужно убедиться, что мы предлагаем это как добровольный вариант каждому или, по крайней мере, начинаем с легализации (реклама добровольной или частной репрогенетики). Мы должны узаконить репродуктивные технологии, которые позволят родителям создавать потомство с биологическим совершенствованием. Это не должно быть принудительной формой биологического совершенствования, которая будет преимущественно мотивирована индивидуальной конкурентоспособностью и стремлением создать лучшие возможности для детей».¹⁸

Брейвик жаловался, что нацистские злоупотребления усложнили внедрение евгеники сегодня:

«Мы все помним ужасы времен Второй мировой войны, когда Японская империя создавала кровавые бесчинства против китайцев – масштабные резни и использовала людей как материал для исследований... Нацистская Германия и другие страны делали то же самое в меньшей степени... К сожалению, ужасы Второй мировой создали стигму, связанную со всеми будущими исследованиями и достижениями в области репрогенетики и биологического совершенствования человека путем устранения негативных наследственных факторов. Однако сегодня люди на западе часто прерывают беременность, если доказано, что плод имеет синдром Дауна, серьезные уродства (отсутствующие или дополнительные конечности) или другие тяжелые физические недостатки, такие как карликовость».¹⁹

Однако, он чувствовал себя вынужденным

«...поднять эту тему, несмотря на то, что обсуждение считается политически суицидальным в современных культурных марксистских режимах. Большинство из тех, кто распространяет эти вопросы, часто связаны с расистской и нацистской идеологий. Поэтому очень важно с точки зрения антирасизма и антинацизма участвовать в этих дебатах».¹⁸

Отмечая социальную стигму евгеники, Брейвик писал, что, к сожалению, евгенику и репрогенетику сейчас «крайне политически некорректно обсуждать» из-за "негативные программы евгеники" нацистской Германии», а именно:

«... стерилизация и ... эксперименты на людях – это факторы, которые использовались в то время... Многие европейские страны применяли принудительную стерилизацию цыган/ромов примерно до 1972 года, чтобы предотвратить их размножение, поскольку их раньше считали "недочеловеками", и тому подобное. Эти программы сегодня называют «негативной евгеникой» через эти и другие факторы».²⁰

Брейвик пришел к следующему выводу:

«...нам нужно как можно быстрее преодолеть это табу, поскольку, по подсчетам, северные генотипы полностью исчезнут в течение следующих 200 лет. Это в основном связано со смешанными браками между скандинавами и нескандинавами. Мультикультуралистические доктрины ускорили этот «процесс косвенного уничтожения» во многих западноевропейских странах, поэтому вымирание могло произойти раньше. Например, норвежское культурное марксистское правительство создало огромную сеть лагерей убежища по всей стране (и в исторически обособленных небольших городах и селах), что будет способствовать существенному ускорению этого процесса. Северные генотипы могут быть уничтожены в течение 200 лет, но все же не было применено никаких контрмер, чтобы этого не произошло только потому, что это считается политически некорректным».¹⁶

Он добавил, что наиболее эффективным способом предотвратить это является

«...введение негативных программ евгеники в сочетании с этнической сегрегацией, что есть несколько подобным некоторым политикам Третьего Рейха. Выделение нордических и ненордичних генотипов в этот момент было бы почти невозможно, даже если бы у вас был военный и политический карт-бланш. Даже в Норвегии и Швеции количество лиц со скандинавским генотипом ежегодно сокращается благодаря программе открытых границ ЕС, массовой азиатско-африканской иммиграции и значительно более высокой азиатско-африканской (особенно мусульманской) рождаемости».¹⁶

Его собственным решением, которое, по его мнению, было «единственным вариантом, который мог бы сработать в современном мире»:

«...коммерциализировать положительные программы репрогенетики на государственном уровне. Очевидно, это будет невозможно, поскольку... Каждый, кто предложит подобную программу, немедленно будет заклеймен нацистом и расистом, что впоследствии уничтожит чью-то карьеру (убийство). Ни один западный политик, который является частью нынешней гегемонии EUSSR [советский (СССР) вектор советско-европейской интеграции – прим. пер.] /USASSR [советский (СССР) вектор американо-советской интеграции – прим. пер.], не воспользуется этим шансом».²¹

Однако он предположил, что те, кто поддерживает репрогенетику, будут

"...теми, кто захватит власть в течение 30-70 лет. И когда мы это сделаем, нам следует воздержаться от ошибок прошлого. Мы должны отбросить негативную евгенику и вместо этого сосредоточиться на позитивной евгенике или так называемой репрогенетике. Политкорректные лица скажут: «"Неважно почему исчезли блондины с голубыми глазами. Мы в будущем все равно будем темнокожими". Нет. ...мы не намерены позволить... чтобы исчезли коренные народы Европы. Лицемерие заключается в том, что те же лица, которые заявляют такое, скорее всего, будут поддерживать... сохранение редких видов в царстве животных и т.д.».¹⁷

Брейвик был одержим сохранением «скандинавской расы», которая, по его мнению, имела «редкие характеристики, полученные в процессе эволюционного процесса, который длился более 1 миллиона лет».²² 

Основная проблема Брейвика заключается в том, что современное либеральное отношение к «смешению рас» заставляет людей скандинавского происхождения действовать «неестественно» и потерять то, что они приобрели за миллион лет эволюции. В этом заключении он повторил идеи ведущих дарвиновских евгенистов начала ХХ века, в частности Мэдисона Гранта (Madison Grant), которого Брейвик любезно процитировал в своем манифесте (рисунок 2).²³

В своем «Конце великой расы» (Passing of the Great Race, 1918) Мэдисон Грант (см. ниже) осудил идеал американского «плавильного котла», поскольку его неизбежным результатом стали межрасовые браки, которые, как считал он, а позже – нацисты, вызвали дегенерацию «высшей» расы. Грант писал:

«Результат смешивания двух рас в долгосрочной перспективе дает нам расу, которая возвращается к более древнему, обобщенному и низшему типу».²⁴

Гранта особенно беспокоила деградация «скандинавских рас», поскольку он считал, что скандинавы были, естественно, «правителями, организаторами и аристократами». Он указал важность эволюции для своей теории на страницах 11, 27, 33, 88, 95, 105, 121, 135, 152, 228 и 234 своей книги.

Ученик учеников Дарвина

Призыв Брейвика к революции евгеники не был вдохновлен его собственными частными идеями, но, вместе с тем, эти идеи в основном происходили от ведущих дарвинистов: прошлых и современных. Его социал-дарвинизм был смесью различных идей, который и вызвал это массовое убийство.

Хотя современные ученые сейчас дистанциируются от расизма Мэдисона Гранта, он когда-то был очень уважаемым американским научным сообществом. Среди его многочисленных наград – член правления престижного Американского музея естественной истории в Нью-Йорке, председатель Нью-Йоркского зоологического общества и советник Американского географического общества. 

Некоторые его статьи были опубликованы в журнале National Geographic. Книга Гранта «Конец большой расы» выдержала несколько изданий, каждое из которых открывалось приветственным вступительным словом эволюциониста Колумбийского университета, зоолога Генри Фэйрфилд Осборна (Henry Fairfield Osborn), который был президентом Американского музея естественной истории с 1908 по 1933 год.²⁵

Много беспокойств Гранта в негативных последствиях смешивания расы перекликались с ведущими эволюционными биологами той эпохи, такими как профессор Гарварда Эдвард Ист (Edward East) и руководитель исследовательской лаборатории Колд-Спринг-Харбор (Cold Spring Harbor research lab) Чарльз Дэвенпорт (Charles Davenport). Доктора Ист и Дэвенпорт были членами элитарной Национальной академии наук, а Давенпорт был отцом-основателем евгеники. 

Грант, Ист и Девенпорт – примеры того, как прошлые идеи все еще могут оказывать пагубное влияние сегодня.

Репрогенетика и профессор Ли Силвер

«Репрогенетика» Брейвика опирается на мышление современного почтенного эволюционного биолога Ли Силвера, профессора Принстона и сотрудника Американской ассоциации по развитию науки (American Association for the Advancement of Science). Именно Силвер ввел термин «репрогенетика», а его книга 1997 года «Переработка Эдема: клонирование и не только в прекрасном новом мире» (Remaking Eden: Cloning and Beyond in a Brave New World) заметно представлена в манифесте Брейвика.²⁶

Репрогенетика объединяет существующие репродуктивные и генетические технологии, и все это, по прогнозам Силвера, станет дешевле, доступнее и более авторитетным. Репрогенетика включает применение генетических достижений, совершенствующихся в настоящее время, включая технологические усовершенствования в интерпретации влияния специфической ДНК на морфологию, способность собирать большое количество эмбрионов у взрослых женщин и прогресс в динамическом увеличении текущего уровня успешного введения эмбрионов у суррогатных матерей. 

Цель Силвера – дать возможность родителям выбрать генетические характеристики своего потомства, что, как он прогнозирует, повлечет серьезные социальные изменения, включая уменьшение генетических заболеваний и выведение высших людей.

Евгеника, «наука» о совершенствовании генофонда, является печально известной жестокой политикой, которую ее сторонники практиковали в ХХ веке. Основная разница между репрогенетикой и евгеникой заключается в том, что программы евгеники являются обязательными, навязываемыми тоталитарными правительствами, которые пытаются достичь определенной идеалистической, утопической цели, например общество с высоким уровнем интеллекта.

В отличие от Брейвика, Силвер не выступает за использование генетических средств для сохранения «скандинавской расы», но утверждает, что репрогенетика позволит человечеству стать «над людьми», путем контроля их эволюции. Хотя Силвер, обеспокоен тем, что оптовая генная инженерия может привести к пропасти между теми, кто сможет себе позволить генетические совершенствования, и теми, кто не сможет, Силвер значительную часть своей книги посвящает попытке отбросить то, что, по его мнению, является основным возражением его новой евгеники. В своем прологе Силвер исследует

«...этические аргументы, которые восстали против использования этой технологии. В большинстве случаев я буду приписывать оппозицию сознательному или подсознательному страху вступить во "владения Бога". Действительно, я буду утверждать, что почти все возражения, высказанные биоэтиками и другими, являются пустыми».²⁷

В разделе «Ребенок дизайна» Силвер очень похож на евгенистов прошлого века, утверждая, что технология теперь дала нам силу управлять собственной эволюцией, и мы должны воспользоваться этой силой, полагая:

«Хотя на самом деле эгоистичные гены управляют всеми другими формами жизни, хозяин и раб изменили позиции для людей, которые теперь имеют силу не только контролировать, но и создавать новые гены для себя».²⁸

Он добавляет:

«Почему бы не контролировать то, что было оставлено на волю случая в прошлом? Мы контролируем все другие стороны жизни и личности наших детей с помощью мощных социальных и экологических воздействий, а также с помощью мощных наркотиков, таких как Риталин или Прозак: "На каком основании мы можем отбросить положительные генетические влияния на сущность человека, когда мы принимаем права родителей приносить пользу своим детям в любой другой способ?"»²⁷

В эпилоге своей книги Силвер предлагает утопическое видение будущего, направленное интеллектом, которому позавидовали бы евгенисты прошлого. Написав гипотетическую историю репрогенетики из будущего, Силвер рассказывает о том, как люди использовали генную инженерию, чтобы превратиться в богоподобных существ, войдя в «критический поворотный момент эволюции жизни во Вселенной»:

«...когда первое поколение когнитивно улучшенных GenRich достигли зрелости, они выбрали между собой ученых, которые значительно превзошли гениев всех предыдущих эпох. И эти ученые достигли огромных успехов в дальнейшем понимании человеческого ума и создали более совершенные репрогенетические технологии, которые затем использовали для дальнейшего когнитивного улучшения, большего чем в GenRich следующего поколения».²⁹

Таким образом, заключает Силвер, каждое поколение достигнет квантовых скачков эволюции. Вывод Силвера и другие соглашаются, что

«...существовали ограничения умственной работоспособности и технологического прогресса. Но эти возможные границы были отброшены одна за другой, когда интеллект, знания и сила технологий продолжали расти. Сейчас в далеком будущем было достигнуто особой точки. И в эту эпоху существует особая группа разумных существ. Хотя эти существа могут проследить свое происхождение назад непосредственно к homo sapiens, они столь же отличаются от людей, как и от первоначальных червей с крошечными мозгами, которые сначала ползали по земной поверхности».²⁶

Он обосновывает достижения своих евгенических эволюционных целей аргументацией того, что для этого нужны

«...600 миллионов лет, чтобы эти черви переросли в людей. Людям понадобилось гораздо меньше времени, чтобы самоэволюционировать в разумных существ, которые существуют сейчас. Трудно найти слова для описания улучшенных свойств этих особых людей. «Интеллект» не соответствует их когнитивным способностям. «Знание» не объясняет глубины их понимания как Вселенной, так и собственного сознания. «Власть» недостаточно сильна, чтобы описать контроль, который они имеют над технологиями, которые можно использовать для формирования Вселенной, в которой они живут».²⁶

Профессор Силвер стал не только главным интеллектуальным наставником пугающих требований Брейвика в новой евгенике, но и сам Брейвик полностью проникся как программой репрогенетики Сильвера, так и его научным утопизмом, подтверждая тот факт, что идеи всегда имеют последствия.

Закон против Дарвина

Брейвик откровенно осуждал политику Норвегии, которая поощряла смешение рас, что способствовало межрасовым бракам, написав:

«...Омбудсмен по вопросам гендерного равенства недавно стал Омбудсменом по вопросам равенства и борьбы с дискриминацией. Его обязанности включают борьбу с «дискриминационными высказываниями» и негативными высказываниями в отношении других культур и религий. Если выдвигают обвинения в такой дискриминации, необходимо предоставить доказательство невиновности. По сути, это учреждение является светским или поликультурной инквизицией: отказ от истины в пользу идеологической лжи. Галилео Галилей сталкивался с тем же выбором во время инквизиции четыре сотни лет назад. Мультикультурная инквизиция может не угрожать убийством, но грозит уничтожением вашей карьеры, и это способствует достижению того же результата».³⁰

Выступая за положительную евгенику, чтобы оправдать свои идеи, Брейвик отметил, что шведское правительство также «применяло немецкие законы о расах с 1937 года», и «любой швед, который хотел жениться на арийке немецкой национальности, был вынужден подписать подтверждение, что никто из бабушек и дедушек немца ни были евреями».³¹ 

Кроме того, несмотря на доказательства того, что Швеция с 1937 года.

«...применяла нацистские законы о расах, политиков все еще осуждают за их иммиграционную политику как неонацистов, расистов или фашистов... Профессор-социалист Мюрдаль (Gunnar Myrdal) и его жена Алва, оба влиятельные идеологи социального развития шведского государства, имели близкие отношения с немецким нацистским академическим миром. ...По словам Хантфорд (Huntford):

«Профессор тогда был симпатиком нацистов, публично описывая нацизм как движение... будущего. Оправдывая Мюрдаля ...кроме других его склонностей, Гитлер имел прогрессивные идеи по социальному обеспечению, а социальная идеология немецких нацистов и шведских социал-демократов имела много общего. К середине 30-х годов нацизм был привлекательным для тех, кто поддерживал щедрое и авторитарное государство».²⁸

Он пришел к выводу, что Мюрдаль и его жена

«...пропагандировали идею позитивной евгеники и программы принудительной стерилизации в отношении тех, кто имел "слабые гены". Это началось в Швеции еще до нацистской Германии, и длилось дольше. Нацисты называли себя национал-социалистами, и полностью серьезно воспринимали социалистическую составляющую своей идеологии... Таким образом, нацисты были левыми в экономическом отношении по сравнению со многими рабочими партиями в Западной Европе сегодня. Как заявил Адольф Гитлер в 1927 году: "Мы – социалисты, враги, смертельные враги нынешней капиталистической экономической системы с ее эксплуатацией экономически слабых, с ее несправедливостью в зарплате, с ее аморальной оценкой людей в соответствии с богатством и деньгами, а не ответственностью и достижениями"».²⁸

Расистская подоплека

Основным беспокойством Брейвика, как и Гитлера, было вероятно «быстрое вымирание скандинавских генотипов».³² Он привел данные, которые показывали распространенность голубых глаз среди европейцев-американцев, проживающих в США:

«...57,4% тех, кто родился с 1899 по 1905 год, по сравнению с 33,8% тех, кто родился с 1936 по 1951 год. Голубые глаза становятся все более редкими среди американских детей, только один из каждых шести – 16,6%, что составляет 49,8 миллиона из 300 миллионов (22,4% европейских американцев) всего населения Соединенных Штатов имеют голубые глаза».²⁹

Беспокойство Брейвика по поводу смешанных браков было обусловлено его евгеническими последствиями:

«Столетие назад 80% людей поженились в пределах своей этнической группы. Голубые глаза регулярно передавались, особенно среди людей западно- и североевропейского происхождения. Около половины американцев, родившихся на рубеже ХХ века, имели голубые глаза, согласно исследованию Университета Лойолы в Чикаго 2002 года. К середине века это количество уменьшилось до трети. На сегодняшний день только 1 из каждых 6 американцев имеют голубые глаза».²⁹

Исследование Университета Лойолы было мотивировано наблюдением, что голубые глаза были гораздо более распространенными среди пациентов домов престарелых, чем в популяции в целом. Сначала ученые предположили, что голубые глаза могут быть связаны с увеличением продолжительности жизни, но оказалось, что

«...это больше связано с моделями брака. Столетие назад 80% людей поженились в пределах своей этнической группы... Голубые глаза, генетически рецессивная черта, регулярно передавались, особенно среди людей английского, ирландского и североевропейского происхождения. К середине века уровень образования человека, а не этническая принадлежность, стал главным фактором выбора супруга/супруги. Когда брачные отношения между этническими группами перестали быть нормой, голубые глаза начали исчезать, заменяясь карими».²⁹

Проблема, утверждал Брейвик, была вызвана иммиграцией различных

«...небелых в США, особенно из Латинской Америки и Азии, ускорила исчезновение [голубых глаз]. Между 1900 и 1950 годами лишь около 1 из 10 американцев были НЕ белыми. Сегодня это соотношение 1 к 3. За исключением повышенного риска дегенерации желтого пятна (голубые глаза подвергаются большему риску), цвет глаз биологически ни о чем не говорит. Мальчики на 3-5% больше хотели бы иметь голубые глаза, чем девочки, но, кроме того, это не проблема, физиологически говоря. Культурные последствия – это другая история. Предпочтения светлой кожи и голубых глаз достигают в Европе по крайней мере до Средневековья... Особенно для женщин, особенно женщин европейского происхождения, светлая кожа и светлые глаза издавна рассматривались как показатели плодородия и красоты. Америка рано приняла эти предубеждения, а Голливуд подкрепил их, создав длинный ряд голубоглазых блондинок, таких как Мэрилин Монро, в качестве секс-символов нации».³³

Он добавил, что в прошлом

«...евгенисты использовали исчезновения голубых глаз как призыв против иммиграции. Они зашли так далеко, что составили карту страны с наибольшим и наименьшим процентом голубоглазых людей. "Американцы настолько были увлечены этим идеалом, что в 70-х и 80-х модели, что представляли общеамериканском моду, были типично скандинавскими", – говорит Кэти Форд (Katie Ford), генеральный директор компании Ford Models в Нью-Йорке, которая занимается бизнесом уже 60 лет. Сегодня на 53% голубая контактная линза является самой популярной линзой, которая продается в 1-800-CONTACTS, крупнейшей компании по продаже контактных линз в США».³⁰

Брейвик пришел к выводу, что для спасения человечества нужно применять евгенику, а его поступок обнародует его беспокойство, как это изложено в его манифесте. К сожалению, последнюю цель он успешно выполнил… Он также успешно продемонстрировал, что дарвиновская евгеника все еще жива и процветает в мире.

Итоги

Это событие иллюстрирует тот факт, что идеи евгеники все еще процветают и влияют на некоторые сферы общества, а также до сих пор очень разрушительны. Оно также иллюстрирует, что непринятие библейских писаний, особенно учение о том, что все люди произошли от первых мужчины и женщины, Адама и Евы, ведет к дарвинизму, а эволюция – к расизму и евгенике.