Культурное происхождение одного человека может быть причиной предвзятого отношения к людям из других культур еще до того, как они встретятся. Могут ли люди также предвзято относиться к тому, что они думают о других существах?

Вполне возможно, что научная культура может предвзято относиться к тому, как исследователи видят отношения между существами и окружающей средой, что может привести к перекосам в целых исследовательских программах.

В ноябре прошлого года престижное Королевское общество Великобритании провело конференцию, на которой обсуждался вопрос о том, нуждается ли эволюционная теория в «расширении», чтобы учесть свежие идеи новых открытий.

Журнал Nature также вынес этот вопрос на обсуждение. Сторонники эволюционной теории «статус кво» утверждали, что новые открытия можно легко объяснить в рамках существующей структуры.

Будучи сторонником нового «Расширенного эволюционного синтеза», Герд Мюллер из Венского университета ранее заявлял, что одним из достоинств расширения будет преодоление «ограничений» «экстернализма»¹.

Журнал Nature признал растущее число исследователей, несогласных с некоторыми аспектами дарвиновской модели, и открыл дискуссию в 2014 году. (Лаланд, К. и др. 2014. Нуждается ли эволюционная теория в переосмыслении? Nature. 514 (7521):161-164).

Экстернализм – это в основном поиск решения того, как сформировались организмы, однако он может быть причиной предвзятого отношения в том, как мы рассуждаем и что пишем о поведении того или иного существа. Что экстернализм должен объяснить для эволюционной теории и каких ее элементов Мюллер надеется избежать?

Как выяснилось, споры о том, является ли источником формы организма внешние или внутренние причины, ведутся давно. Стивен Джей Гулд так сформулировал эту историческую дискуссию:

«Выделение того или иного принципа [интернализм/структурализм или экстернализм/функционализм] в качестве причинной основы биологии практически определяет позицию любого ученого по отношению к органическому миру и причинам его порядка. Должны ли мы рассматривать план высокоуровневой таксономической формы как первичный, а местные адаптации – как набор мелких морщинок (часто сбивающих с толку) на абстрактном величии? Или же местные адаптации строят всю систему снизу вверх?...Эта дихотомия продолжает определять главный вопрос современных эволюционных дебатов: функциональная адаптация или структурные ограничения сохраняют приоритет в определении эволюционных путей и направлений?».²

В этом случае явление, которое больше всего нуждается в объяснении, – почему организмы так хорошо вписываются в окружающую среду? У них есть черты, которые, кажется, точно соотносятся со свойствами природы, и организмы могут даже использовать эти свойства (например, инерция и гравитация) и другие внешние факторы.

Экстерналисты считают, что эти черты навязаны организмам извне. Обычно это происходит под воздействием тех самых внешних условий, обозначаемых как «селективное давление», которые так хорошо соответствуют признаку. Майкл Дентон объясняет, что согласно парадигме, «часто называемой функционализмом, основные конструкции жизни (пятипалые конечности, планы тела и т.д.) не являются результатом физического закона, то есть не имманентны природе или возникают из внутренних физических ограничений, присущих биологической материи, а скорее являются результатом специфических адаптаций, созданных аддитивно отбором в ходе эволюции, чтобы служить определенным функциональным целям, целям, которые навязаны окружающей средой и являются внешними по отношению к самому организму».³

Мало кто признает, что при экстерналистском подходе организмы рассматриваются, по сути, как обычные комки глины, которые лепит окружающая среда. Фактически, два исследователя заявили, что именно так в теории Чарльза Дарвина описываются отношения между организмом и окружающей средой:

«Он [Дарвин] принял точку зрения, что окружающая среда прямо указывает организму, как изменяться, и предложила механизм наследования этих изменений... Организм был подобен глине для лепки, и лепка из глины означала, что каждое из миллиардов маленьких зернышек могло немного двигаться в любом направлении, чтобы породить новую форму... Если организму требовалось крыло, большой палец, более длинные ноги, перепончатые лапы или плацентарное развитие, любое из них могло появиться при соответствующих селективных условиях со временем».⁴

Как резюмирует Марта Линде Медина, другой ведущий теоретик в этой области, «в результате организмы столь же пассивны, как и материя, которая их образует».⁵

Экстернализм имеет сильную философскую привлекательность для тех, кто выступает за полностью натуралистическое объяснение биологических явлений. Он, конечно, не является телеологическим. Экстернализм также может питать мнение, что если Бог не создал природу, то природа может каким-то образом создать сама себя – в том числе и живых существ.

Интересно, что экстернализм занимает центральное место как в теории эволюции Дарвина, так и в теории человеческого поведения влиятельного психолога Б. Ф. Скиннера. Во-первых, обе теории основаны на экстерналистской или «внешней» модели объяснения, в которой структура или поведение живых существ рассматривается как следствие окружающей среды. Во-вторых, обе они опираются на процесс, который можно описать как «пробы и ошибки».⁶

В настоящее время экстернализм является доминирующей точкой зрения в биологии. Дентон подробно останавливается на вероятности того, что любой взгляд, отличный от экстернализма, будет «очень чуждым» и по существу «немыслимым для большинства англоязычных биологов».⁷

Но что, если он ошибочен в том смысле, что он определил причинность наоборот? На такое обновленное понимание могут указывать волны открытий, зафиксированных Гердом Мюллером и другими. Они обнаружили главную роль внутренних факторов.

Что, если популяции организмов можно рассматривать с точки зрения дизайна как перемещающиеся по разнообразным средам, подобно тому, как это делают спроектированные человеком транспортные средства?

Проектируемая мощность объекта всегда является внутренним свойством, поскольку конструкторы закладывают в свое творение способность успешно справляться со всеми предполагаемыми внешними условиями. Аналогичным образом, врожденная способность к самонастройке должна быть верна и для организмов. Таким образом, врожденный дизайн может контролировать как основной план тела, так и 100% его способности адаптироваться к внешним условиям.

Внутреннее программирование также определяет те или иные внешние условия как стимул или подсказку как для рукотворных вещей, так и для организмов.

Внутренне спроектированные системы контролируют обнаружение сложных воздействий и определяют внутреннюю самокоррекцию в основном как целенаправленное решение проблем окружающей среды и редко, если вообще когда-либо, методом «проб и ошибок». Отдельные особи (или популяции на протяжении нескольких поколений) могут активно распознавать условия окружающей среды и выражать спектр фенотипов, исходя из относительно стабильного генотипа, контролируемого врожденными системами.

Фенотипическая паноплия обогащается способностью некоторых биологических систем «учиться» на основе взаимодействия с окружающей средой с помощью процессов, аналогичных вычислительной системе «Ватсон» компании IBM (Watson); это означает, что организмы созданы с природой, уже разработанной для развития.

Можно продемонстрировать, что скорее сами организмы являются причиной успешного соответствия их признаков воздействиям, а не персонифицированная окружающая среда видит, отбирает и сохраняет признаки для создания организмов, согласно представлениям экстернализма.

Возможно, тесная связь между организмом и окружающей средой может быть объяснена популяциями активных, решающих проблемы организмов, постоянно отслеживающих изменения окружающей среды с помощью врожденных механизмов для выражения наследственных фенотипов, несущих потенциал решения проблем, которые уже предшествуют вызовам окружающей среды. Об этом стоит подумать, поскольку интерналистский подход вполне может быть подтвержден продолжающимися исследованиями.