Красота – это качество существования, которое интересовало философов еще со времен Платона. Это древний идеал, к которому мы должны стремиться, наряду с добром и истиной.

С классических времен ее отличительными чертами были гармония, пропорции и согласованность, или единство. Есть также красота звука, как в хорошей музыке, и деликатесы осязания, вкуса и запаха. Существует красота мысли и воображения, порожденная творческим умом мужчин и женщин.

Поэзия, риторика, логика, танец, элегантное математическое уравнение... все это может вызвать ответный восторг. Однако красота – это не просто реакция, воспринимаемая только глазом смотрящего; она заключена в самом объекте, который должен быть результатом продуманного дизайна.

Когда в начале девяностых Филипп Джонсон возглавил движение «Разумный замысел», он положил начало огромным дебатам о происхождении жизни. Тогда основное внимание уделялось сложности, а эстетике уделялось мало внимания.

Живые существа сложны и высоко упорядочены, и этот порядок не появляется случайно из ниоткуда. Он должен быть спроектирован, а дизайн подразумевает наличие интеллекта и цели. Однако при объяснении жизни многие лидеры науки сопротивляются идее замысла; они полагаются на естественный закон и случайность. Они исключают наличие целенаправленного интеллекта или дизайнера – Бога.

Сегодня, спустя двадцать лет, сторонники разумного замысла одержали много побед, опираясь на научные аргументы. Если вы почитаете Дембски, Нельсона, Бихи, Уэллса или любого другого, вы увидите, что механистический натурализм подвергается серьезному научному сомнению. Бога действительно слушают. Однако в научных кругах по-прежнему правит наука, и дебаты, похоже, зашли в тупик. Вот почему, я думаю, нам следует усилить аргумент о замысле, сделав акцент на эстетической стороне природы, на красоте.

Красота – это особый вид порядка, отличный от сложности, и для ее создания требуется обдуманная цель. Она указывает на источник, который выходит за рамки простого интеллекта.

Картины Ван Гога говорят нам о существовании художника, но они также говорят нам кое-что о его личности, о том, каким человеком он был. Точно так же красота, которую мы видим в природе и в человечестве, говорит нам о том, что Бог существует, а также раскрывает некоторые личные качества Бога.

Сложность может указывать на умного инженера-Творца, но красота, со всем ее богатым разнообразием, указывает на художника-Творца, а художник по своей природе имеет другой, эмоциональный, праздничный взгляд на реальность.

Именно с таким Творцом мы имеем дело. По его творчеству мы можем судить о его вкусах и целях, о его мыслях и чувствах. И он становится более похожим на нас, с эмоциями и предпочтениями, ближе и доступнее нам.

Как возникла объективная красота? Какая первая причина, кроме целенаправленного разума, может вызвать появление красивых узоров? Как эволюционная теория, исключающая Бога и разум, может объяснить их появление? И далее, как эволюция, которая полагается только на случайные механизмы, объясняет, как люди обладают способностью воспринимать и наслаждаться красотой?

Перед нами две отдельные сущности, не имеющие физической связи: красивые объекты или идеи и наша сознательная способность ценить их. Случайность не может объяснить параллельное, но раздельное развитие в течение веков двух отдельных частей системы, когда каждая часть не имеет смысла без другой. Такая система должна была быть спроектирована, причем с величественной целью для нашего блага. Это мощное доказательство Творения.

Красота порождает другой вопрос: почему она выживает? В мире Дарвина выживание зависит от жесткости и конкурентоспособности, а не от красоты или какого-либо эстетического восприятия. Дарвин окружил бы нас жизнью грубой, сильной, функционально эффективной, но жестокой и дикой: не самое приятное место.

Натуралисты признают эту проблему. Стивен Пинкер, профессор психологии и атеист из Массачусетского технологического института, говорит о прекрасной музыке как о загадочном даре, называя ее «слышимым чизкейком». Она обогащает нашу жизнь, сказал он в журнале Nature (март, 2002), но не вносит никакого вклада в выживание.

Помимо того, что красота в мире природы дает нам убедительные доказательства божественной причинности, она раскрывает некоторые замечательные истины о художественном вкусе Бога. Он экстравагантен в своих дарах.

Бог дал нам изысканные на вкус фрукты, просто для нашего удовольствия, и Он создал певчих птиц с серебристым отливом и великолепным оперением, далеко выходящим за рамки любых требований по привлечению партнеров. Он не довольствовался только эффективной функцией. Он пошел дальше и подарил нам эстетическое удовольствие.

И вовсе не самонадеянно думать, что то, чем наслаждаемся мы, нравится и Богу. Мысли Бога намного выше нас, это не наши мысли. Однако нам сказано, что мы сделались «...причастниками Божественного естества...». Мы действительно носим в себе imago dei. Подобие, конечно, не только физическое, но и в разуме, и отчасти в нашей способности к эстетическому наслаждению. Ему нравится то, что нравится нам. Вот почему Адам и Ева могли ходить с Богом по саду, вместе наслаждаясь окружающей красотой.

Даже сегодня наши вкусы в визуальных образах, в музыке и в речи должны культивироваться, чтобы приблизиться к возвышенным вкусам автора красоты.

Перед нами открыт весь спектр эстетического наслаждения, как созданного Богом, так и созданного человеком. Он включает в себя великолепие космоса, всю наблюдаемую природу, а также нашу рукотворную музыку, наше искусство и наш танец.

Царь Давид любил активные танцы, и, конечно же, Бог тоже. Он наслаждается тем, что мы создаем: нашей скульптурой, нашей поэзией и риторикой, нашими программными алгоритмами, даже нашими превосходными гаджетами – всеми нашими возвышенными полетами изобретательской фантазии. Он знает, что находится в Гетти (музей изобразительных искусств Пола Гетти в Лос-Анджелесе) и Гуггенхайме (Музей современного искусства Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке), и знает качества музыки, которой мы поклоняемся Ему. Он понимает, что хорошо, а что не очень. Поэтому мы тоже можем различать, выбирать и наслаждаться.

В Послании к Римлянам 1:20 нас предупреждают, что те, кто наблюдает Божье творение, но не верит, «не имеют оправдания». Перед Художником-Творцом мы должны стоять в благоговении. Мы можем выразить свое восхищение механикой творения, сложными хитросплетениями физики частиц, квантовой гравитации, теории струн и тайнами времени.

Конечно, мы можем упорно пытаться искать понимания этих сущностей. Но всегда давайте также наслаждаться чудом, красотой всего этого. Это и есть то божественное качество, которое помогает нам лучше понимать нашего Творца. Тогда мы тоже сможем «ходить» с ним в Саду.