Генетик растений: «Дарвинская эволюция невозможна»
Дон Баттен беседует с генетиком растений Джоном Сэнфордом
Генетик растений доктор Джон Сэнфорд начал работать в качестве научного сотрудника в Корнельском университете в 1980 году. Он стал одним из изобретателей «генной пушки» для генной инженерии растений. Эта технология оказала значительное влияние на сельское хозяйство во всем мире.
Доктор Сэнфорд: «Будучи новым доцентом, я отвечал за улучшение сельскохозяйственных культур. Я занимался традиционной селекцией плодовых культур и хорошо изучил силу генетического отбора и ограниченный диапазон изменений, которые возможны при селекции. Вскоре я стал заниматься исследованиями в области генной инженерии растений. В то время существовало множество генов, которые казались потенциально полезными в культурных растениях, но не было метода доставки этих генов в геном растения. Не существовало "технологии трансформации".
Я изучил множество вариантов доставки генов, прежде чем мы с моим коллегой Эдом Вольфом (также из Корнелла) пришли к идее запускать ДНК в клетки, проникая таким образом через клеточные стенки и мембраны. Это положило начало захватывающему периоду научных исследований, в которых приняли участие многие ученые из Корнелла и других университетов. За семь лет концепция «генной пушки» прошла путь от смехотворной и безумной идеи до чрезвычайно эффективной системы доставки генов. Почти все первые трансгенные культуры были трансформированы с помощью генной пушки – особенно кукуруза и соя. Большая часть современных трансгенных культур была получена с помощью нашей генной пушки».
«Генная пушка была для меня лишь одной из многих областей исследований. Но именно эти исследования открыли для меня двери, обеспечив признание и финансовые ресурсы».
«Я смотрю на успех генной пушки как на особое благословение, которое проложило путь к моей нынешней работе, которую я считаю гораздо более значимой».
Перемена взглядов
Доктор Сэнфорд был эволюционистом, но изменил свое мнение:
«Я был полностью убежден в эволюции. Это была моя религия, она определяла мои взгляды на все, была моей системой ценностей и причиной моего существования. Позже я стал верить в Бога, но это не сильно изменило мои интеллектуальные взгляды наДоктор Сэнфорд был одним из ученых, разработавших «генную пушку». Она выстреливает гены в клетки растений и произвела революцию в генной инженерии и селекции растений. происхождение. Однако еще позже, когда я начал лично познавать Иисуса и подчиняться Ему, я начал кардинально меняться – во всех отношениях. Это касалось и моего разума, и того, как я воспринимал науку и историю. Я бы не сказал, что наука привела меня к Господу (как это делают некоторые). Скорее, я бы сказал, что Иисус открыл мне глаза на Его творение – я был слеп, и постепенно я прозрел. Звучит просто, но это был медленный и болезненный процесс. Я все еще вижу "как бы сквозь тусклое стекло, гадательно" [1 Кор. 13:12]. Но я вижу гораздо больше, чем раньше!
На личном уровне это было время духовного пробуждения, но в профессиональном плане я оставался "в шкафу". Я не чувствовал, что смогу защитить свою веру в академической среде. Поэтому я почувствовал необходимость временно уйти из академической среды и институциональной науки из-за напряжения, которое я испытывал в этом отношении, и огромной потенциальной враждебности, которую я ощущал со стороны моих коллег.
Я думаю, что академическая среда очень враждебна к самой идее живого и активного Бога, что делает почти невозможным для истинного христианина чувствовать себя открытым или желанным гостем. Мне нужно было отстраниться от академической среды, чтобы разобраться в своих убеждениях и понять, почему я их придерживаюсь. Сейчас я чувствую, что дорос до того уровня, когда могу вернуться в институциональную академическую среду (в той мере, в какой меня не исключат), не поступаясь своими основными христианскими убеждениями».
Важна ли эволюция для науки?
Я спросил Джона, что он думает о необходимости эволюции для проведения биологических исследований.
Почти все первые трансгенные культуры были трансформированы с помощью генной пушки – особенно кукуруза и соя.«Институциональная наука систематически "эволюционизировала" все аспекты человеческого мышления. Вопреки распространенному мнению, это произошло не потому, что эволюция занимает центральное место во всем человеческом понимании, а скорее благодаря преимущественно политическому и идеологическому процессу. Следовательно, в нынешнем интеллектуальном климате отвержение эволюционной теории выглядит как отвержение самой науки. Это абсолютно перевернутое представление.
Аксиоматическое утверждение, часто повторяемое биологами, гласит: "Ничто не имеет смысла в биологии, кроме как в свете эволюции". Однако ничто не может быть дальше от истины! Я считаю, что, за исключением идеологии, истина прямо противоположна: "Ничто не имеет смысла в биологии, кроме как в свете дизайна".
Мы не можем объяснить, как могла "эволюционировать" та или иная биологическая система, но мы видим, что практически все, на что мы смотрим, имеет необыкновенный дизайн, лежащий в основе.
Я не знаю ни одного вида оперативной науки (информатика, транспорт, медицина, сельское хозяйство, инженерия и т. д.), которая бы выиграла от эволюционной теории. Но после факта реальные достижения в науке систематически получают эволюционное развитие. Это отражает повсеместную политизацию науки».
Дарвинская эволюция невозможна
Джон объяснил, как мутации, которые якобы обеспечивают новую генетическую информацию, делающую возможной эволюцию, не справляются с этой задачей:
«Мутации – это ошибки обработки текста в инструкции по эксплуатации клетки. Мутации систематически разрушают генетическую информацию – так же, как ошибки в текстовом редакторе разрушают письменную информацию. Хотя существуют редкие полезные мутации (как и редкие полезные ошибки в написании слов),1 вредные мутации превосходят их по количеству – возможно, миллион к одному. Поэтому, даже если допустить полезные мутации, чистый эффект мутаций в подавляющем большинстве случаев пагубен. Чем больше мутаций, тем меньше информации. Это фундаментальный принцип мутационного процесса».
Помогает ли отбор?
Доктор Сэнфорд: «Отбор действительно помогает. Отбор избавляет от худших мутаций. Это замедляет мутационное вырождение.
Кроме того, очень редко возникают полезные мутации, которые оказывают достаточное влияние, чтобы их можно было отобрать – это приводит к адаптивным изменениям или некоторой степени тонкой настройки. Это также помогает замедлить дегенерацию. Но отбор устраняет лишь очень малую часть плохих мутаций. Подавляющее большинство плохих мутаций неуклонно накапливается, будучи слишком малозаметными, чтобы существенно повлиять на их сохранение. С другой стороны, почти все полезные мутации (в той мере, в какой они встречаются) не подвержены селективному процессу, поскольку они неизменно вызывают лишь крошечное увеличение биологической функциональности.
Таким образом, большинство полезных свойств дрейфует из популяции и теряется – даже при наличии интенсивного отбора. В связи с этим возникает вопрос: поскольку большинство несущих информацию нуклеотидов [букв ДНК] вносят бесконечно малый вклад в геном, как они туда попали и как они там остаются в течение «глубокого времени»?
Отбор замедляет мутационное вырождение, но даже не начинает его останавливать. Поэтому даже при интенсивном отборе эволюция идет не в ту сторону – к вымиранию!»
Доктор Сэнфорд написал книгу «Генетическая энтропия и тайна генома» (Genetic Entropy and the Mystery of the Genome)
«Моя последняя книга стала результатом многих лет интенсивного изучения. В ней я полностью переоценил все, что, как мне казалось, я знал об эволюционно-генетической теории. В ней систематически рассматриваются проблемы, лежащие в основе классической неодарвинской теории. Суть в том, что дарвинская теория не работает на всех уровнях. Она не работает потому, что: 1) мутации возникают быстрее, чем отбор может их устранить; 2) мутации в подавляющем большинстве случаев слишком тонки, чтобы быть «отбираемыми»; 3) «биологический шум» и «выживание наиболее сильных» подавляют отбор; 4) плохие мутации физически связаны с хорошими мутациями,2 так что их невозможно разделить при наследовании (чтобы избавиться от плохих и сохранить хорошие). В результате все высшие геномы должны явно вырождаться. Именно этого мы и ожидали в свете Священного Писания после Потопа, и это согласуется со снижением продолжительности жизни после Потопа, о котором говорится в Библии.
Проблема генетической энтропии (все геномы вырождаются) является весомым доказательством того, что жизнь и человечество должны быть молодыми. Генетическая энтропия, вероятно, также является фундаментальным механизмом, объясняющим процесс вымирания. Вымирания в прошлом и в настоящем лучше всего объясняются не с точки зрения изменения окружающей среды, а с точки зрения накопления мутаций. Все это согласуется с чудесным началом, молодой Землей и погибающей Землей, которая "обветшает, как риза" (Евр. 1:11). Только прикосновение Творца может сделать все новым.
Все проблемы эволюционной теории, изложенные в книге "Генетическая энтропия и тайна генома", теперь строго доказаны с помощью численного моделирования. Мы сделали это с помощью "Mendel's Accountant" (программа количественного прямого генетического моделирования – прим. перев.), самого современного компьютерного аналитического инструмента для генетических систем. Пять ученых – Джон Баумгарднер, Уэс Брюэр, Пол Гибсон, Уолтер РеМайн и я – разработали этот инструмент. Мы сообщили об этих новых результатах в двух светских публикациях, и вскоре они будут обсуждаться во второй книге "Генетическая энтропия и Mendel's Accountant"».
Доктор Сэнфорд также видит большой потенциал для исследователей-креационистов:
«Существует отчаянная необходимость в большем количестве исследователей-креационистов. Поля "побелели и поспели к жатве", но работников очень мало [Иоанн 4]. Хотя существуют тысячи ученых и инженеров, верящих в сотворение, проводится очень мало оригинальных исследований, которые существенно влияют на развитие науки о сотворении. Основные схемы финансирования, идеологические предпосылки и идеологические фильтры гарантируют, что почти все исследования связанные с сотворением не будут приветствоваться. Яркие, независимо мыслящие ученые отчаянно нуждаются в том, чтобы плыть против течения, критически изучая все дарвинские предположения и самостоятельно анализируя необработанные данные. Даже если я обнаружил, что «первичная аксиома» эволюции (т. е. мутация плюс отбор привели к возникновению всех высших жизненных функций) явно ложна, есть множество других "священных коров", которые ждут, когда их свергнут с трона.
Я верю, что Господь говорит: "Кого Мне послать?"»
-
Даже редкие полезные мутации все равно теряют информацию. См. множество примеров на сайте: Mutations Q&A;
-
Физически близки друг к другу на одной хромосоме, так что мейоз редко разделяет их.