Сокрушительно мощный аргумент против эволюции.

Люди умирают по разным причинам, но если вам посчастливилось избежать смерти в результате войны, преступления, случайного несчастного случая или болезни, энтропия всегда будет рядом, чтобы обеспечить вам встречу с Создателем. Говоря в общем, энтропия – это всеобщая тенденция вещей истощаться и разрушаться.¹

Неудивительно, что та же тенденция действует в целых популяциях, поколение за поколением. Теперь мы знаем, во многом благодаря работе доктора Джона Сэнфорда (известного генетика растений и пионера генной инженерии из Корнельского университета), что такой же постепенный процесс «истощения» происходит и в генофонде человека.

Генетическая энтропия, так называется данное явление, ведет человечество и все высшие организмы к вымиранию (конечно, без божественного вмешательства).² На самом деле, этот процесс, который протекает быстрее у «высших» организмов,³ означает, что человеческому виду может быть всего несколько тысяч лет; конечно, не сотни тысяч лет, иначе мы бы уже вымерли.

Эта тема малоизвестна, но она является очень мощной поддержкой библейского Сотворения. Проще говоря, генетическая энтропия означает, что содержание информации в геноме (все наши гены) постепенно уменьшается из-за накопления мутаций, поколение за поколением.⁴

Мутации: хорошие, плохие или нейтральные?

Мутации происходят во всех формах жизни (и в вирусах). В нашем испорченном, падшем мире механизмы, воспроизводящие генетический материал от одного поколения (или одного деления клетки) к другому, несовершенны.

Другим источником мутации является радиация окружающей среды. Каждый раз, когда у нас появляются дети, мы неизбежно передаем им некоторые ошибки, которых раньше не было.

Оценки разнятся, но общепринятой цифрой является та, что каждый ребенок рождается примерно с 100 новых мутаций. Они добавляются к тем, которые уже были накоплены в предыдущих поколениях.

Эти ошибки почти никогда не бывают полезными. Разве можно ожидать улучшения энциклопедии, добавляя в нее все больше и больше орфографических ошибок каждый раз, когда она печатается? Эволюционная литература признает это очень четко:

«Даже самые простые живые организмы очень сложны. Мутации – неизбирательные изменения такой сложности – с гораздо большей вероятностью могут быть вредными, чем полезными».⁵

И в другом месте:

«В целом, подавляющее большинство мутаций являются пагубными. Это один из наиболее устоявшихся принципов эволюционной генетики, подтвержденный как молекулярными, так и количественно-генетическими данными».⁶

По одной из оценок, вредные мутации превосходят полезные в соотношении миллион к одному.⁷ И даже так большинство «полезных» мутаций, как оказалось, скорее ломают, чем создают, например, бескрылые жуки на обдуваемых ветром островах.⁸

Нейтральные мутации?

Некоторые люди, особенно с научным образованием, считают, что большинство мутаций не являются ни хорошими, ни плохими. Они считают, что подавляющее большинство мутаций нейтральны. Это серьезное заблуждение.

Учитывая, насколько важна для живых существ информация, закодированная в ДНК, легко понять, что большинство случайных изменений будут иметь определенный эффект, и большинство из них будут плохими. Они не могут просто ничего не делать.

В научной статье на эту тему сказано следующее:

«...кажется маловероятным, что любая мутация является действительно нейтральной в том смысле, что она не влияет на приспособленность. Все мутации должны иметь какой-то эффект, даже если этот эффект исчезающе мал».⁹

Почти нейтральные

Хотя, по существу, не существует мутаций, которые были бы строго нейтральными, мутации могут быть настолько незначительными по своему воздействию, что они являются «эффективно нейтральными» (доктор Сэнфорд называет их «почти нейтральными»).

Генетик Мотоо Кимура (1924-1994) создал новую модель, в которой «эффективно нейтральные» мутации составляли огромную долю от общего числа. Он обнаружил, что эти мутации вызывают общее снижение «пригодности» с течением времени. Однако этот термин «пригодность» часто используется в запутанном и круговом смысле.¹⁰

Несмотря на это, Кимура никогда не ставил под сомнение понятие эволюции. Он верил в то, что случайные мегаполезные мутации нивелируют эффект постепенного упадка:

«Представляет ли такая небольшая скорость ухудшения приспособленности угрозу выживанию и благополучию вида (не отдельной особи) – спорный вопрос, но об этом легко позаботится адаптивная замена генов, которая должна происходить время от времени (скажем, раз в несколько сотен поколений)».^{10 11}

Но нет никаких доказательств, оправдывающих предположения Кимуры. Факты свидетельствуют об обратном: если дать организму достаточно времени, он в конце концов поддастся тяжести повреждающих мутаций, которые постепенно накапливаются, и вымрет.¹²

Более того, в работе, представленной Сэнфордом и другими на симпозиуме по информации в Корнельском университете, показано, что большое количество таких «высокоэффективных» полезных мутаций фактически ускоряет вымирание. Они «сильно мешают отбору "за или против" всех малоэффективных мутаций», что усугубляет проблему генетической энтропии.¹³

Но естественный отбор...?

Эволюционисты иногда пытаются опровергнуть эти идеи, говоря что-то вроде: «Если мутация вредна, она будет удалена естественным отбором». Это слишком упрощенное представление об отборе без устали вдалбливается студентам-биологам в классах по всему миру – и оно сильно вводит в заблуждение, потому что для большинства мутаций оно совершенно неверно!

Естественный отбор (ЕО) – прямой, реальный процесс – по сути, означает «дифференцированное размножение»; некоторые члены популяции будут размножаться больше, чем другие. Поэтому признаки, которыми обладают те, кто размножается больше других, со временем становятся наиболее распространенными в популяции.

Сила ЕО была тщательно измерена.¹⁴ Чтобы отбор смог «увидеть» мутацию, она должна быть достаточно сильной, чтобы повлиять на воспроизводство (например, убить особь до того, как она сможет размножаться или вызвать стерильность, или значительное снижение фертильности).

Таким образом, ЕО не может «увидеть» почти нейтральную мутацию, потому что сам по себе негативный эффект индивидуальной мутации очень мал – слишком мал, чтобы вызвать ощутимую разницу в воспроизводстве. Поскольку ошибки накапливаются с каждым поколением, в конечном итоге их коллективный эффект становится очень разрушительным.

Легко видеть, что отбор не избавляет нас от большинства мутаций. У всех нас есть сотни мутаций, которых не было у наших предков, но большинство людей без проблем становятся родителями и передают свои гены (наряду со многими ошибками, как старыми, так и новыми).

Естественный отбор действует только на отдельных особей

Вынужденные признать, что ЕО слеп к почти нейтральным мутациям, обычный ответ эволюционистов таков: «Как только накапливающийся ущерб от мутаций станет значительным, ЕО начнет их удалять». Но ответ не позволяет понять проблему.

Естественный отбор может удалять только отдельные мутации по мере их возникновения. Как только мутации накапливаются достаточно, чтобы стать реальной, заметной проблемой, они становятся проблемой всей популяции, а не только отдельных особей здесь или там. Вся популяция не может быть «выбракована» – только вымереть!

Короче говоря, если бы миру было даже несколько сотен тысяч лет, генетическая энтропия означает, что мы бы уже давно вымерли.¹⁵ Это показывает, что именно библейский креационизм, а не эволюционная теория, соответствует генетической реальности, и подчеркивает мрачное будущее, которое ожидает человечество без вмешательства нашего Творца.